– Примерно как с Пунитом, – заметил я.

– Это правда, капитан.

– Но продажа шахт, по любой цене, не решает ваших проблем. Без них вы утратите влияние.

– Мир меняется, капитан, – улыбнулась она. – И появляется нечто другое, не менее ценное, чем бриллианты.

И тут до меня дошло.

– Уголь! – ахнул я.

– Средства, полученные от сделки с Англо-Индийской алмазной компанией, будут вложены в разработку угольных месторождений Самбалпура. Мистер Голдинг фактически был первым, кто выступал за их коммерческое использование. Угольные шахты станут его наследием.

Я почувствовал, как желчь вскипает во мне.

– Вы не можете просто убить англичанина и считать, что это вам сойдет с рук.

– Не было никакого убийства, – вздохнула она. – Он умер от естественных причин.

– Я нашел его тело на дне шахты. Это что, тоже естественно? Его смерть требует правосудия.

– Помните, когда мы с вами беседовали в прошлый раз, я предостерегала вас, говоря о неопределенности идеи справедливости? Я сказала, что имеет значение лишь истина. Вы ее обрели.

– А если я стремлюсь действовать, зная истину? Едва ли Индийский офис благосклонно отнесется к тому факту, что британский подданный был злодейски убит.

– Они ничего не станут предпринимать, капитан. Дни, когда англичане могли открыто вмешиваться во внутренние дела местных государств, давно миновали. А если вспомнить, что происходит сейчас в остальной Индии, их вполне устроит, что Самбалпур остается надежным и верным союзником и что мы присоединяемся к Палате князей. Понадобится гибель тысячи бухгалтеров, чтобы они рискнули испортить отношения с нами.

– Быть может, и так, – не стал я спорить. – Но было бы неправильно не упомянуть об этом в моем отчете.

Старая махарани вздохнула.

– Было бы крайне неприятно, если бы из-за необоснованных обвинений на репутацию Самбалпура легло пятно. Я предпочла бы избежать подобного развития событий. – Она помолчала. – Среди ваших знакомых есть одна женщина, – заговорила она вновь, – мисс Шрейя Бидика. Ее не отдали под суд за подрывную деятельность против государства, несмотря на советы дивана и главы местной милиции. И я не хотела бы в итоге возбуждать против нее судебное преследование.

Ситуация была ясна. Я мог сообщить о смерти Голдинга начальству в Калькутте, но, как и сказала махарани, едва ли они что-нибудь предпримут по этому поводу. А на тот случай, если я решу выкинуть какую-нибудь глупость, у нее в качестве заложницы есть Шрейя Бидика. Я начинал понимать, каким образом ей удавалось в течение полувека держать под контролем эту страну. Придется предоставить это дело ей. Возможно, она действительно была лучшим выбором, чем Адир или Пунит.