Нина обвела взглядом улыбчивые лица и украшения. Кое-какие детали она не сразу заметила: каждое дерево было обмотано тканевой лентой с большим бантом посередине.
— Желтые ленты[39], — прошептала Геррера.
— С возвращением домой! — поздравила тетя.
— Тереза нас пригласила, — добавил Луис. — Благодаря тебе мы вновь начали общаться.
София прижала его к себе, не отпуская рук Аны. Тереза и ее муж Джон присоединились к общим объятиям. Постепенно к ним подходили другие родственники, мужья и жены. Нина наблюдала со стороны, как исчезает раскол, вызванный глубоким горем и недопониманием. После множества всхлипов группа расступилась, пропуская Ану. Женщина протянула к Нине руку.
— Виктора уже не вернуть, но теперь у нас есть его дочка…
— Я д-думала, вы на меня сердитесь, — вымолвила Нина, не сдвинувшись с места.
— Издеваешься? — Селена нахмурилась. — Я им рассказала, как ты хотела пожертвовать собой ради меня, как помогла принять Тори… С чего нам на тебя сердиться?
Нина бросила взгляд на Терезу. Она знает всю правду.
По щеке тети скатилась слеза.
— Да разве я могу тебя не любить? Ты — дочь моей родной сестры!
Луис ласково взял Нину за подбородок.
— Теперь я вижу, как ты на них похожа!
Ана кивнула.
— Красавица!
Нина никогда не считала себя красивой. Или любимой. Ее никогда не принимали такой, какая есть. Теперь же ей предлагали самую заветную, самую невозможную мечту.
Геррера сжала руки Терезы.
— Я не знаю, каково жить в семье…
Та притянула ее в самый центр сборища.
— Узна́ешь. — Умолкнув на мгновение, она прибавила слово, которое Нина всю жизнь мечтала услышать: —