– Без чего?
– Без вербовки наземных служб или проникновения в экипаж.
– Вообще-то легко, хотя тебе такого никогда не сделать, – произнес он, не пытаясь даже скрыть презрения в голосе. – Для этого нужно иметь добровольцев, которые готовы умереть за свои убеждения. Как наемница, ты веришь только в деньги. Но готова ли ты умереть ради них?
– Разумеется, нет. Для наемницы небо здесь, на земле, и за него нужно платить чистоганом.
– Вот в этом-то и разница.
– Но ведь даже смертник должен как-то пронести взрывное устройство на борт.
– Это самое легкое, – отмахнулся Реза Мохаммед. – Тебе известно, что как-то раз в Риме я пронес на борт рейса «Алиталии» в ручной клади пистолет? Да-да. Не смотри на меня так. Это было пару лет назад. Я сам удивился, когда по прилете в Лондон нашел его на дне сумки. Не знаю, кто положил его туда. По всей видимости, это была чья-то досадная ошибка. С другой стороны, меня вовсе не удивило, что я прошел с ним в Риме через службу безопасности. С бомбой все гораздо проще. Ее можно пронести по частям. Например, триггер можно спрятать в портативном магнитофоне. Таймером – если вам нужен таймер – могут стать дешевые часы. Есть еще сама взрывчатка. Если она жидкая, ее можно пронести в любом контейнере – например, в пузырьке из-под жидкости для контактных линз.
– Но тогда тебе нужно будет пойти в туалет, соединить части, сложить их в сумку и…
– И поставить ее в нужном месте. Это самое главное. В таком самолете, как этот, в некоторых частях салона пассажиры сидят менее чем в полуметре от топливных баков. А тебе известно, насколько прочен пол салона? Так себе, если честно. Его тестируют, чтобы он выдержал давление женского каблука-шпильки, и это, пожалуй, всё. Рейс «Северо-Восточных авиалиний» был экспериментом. Исходной точкой. И хотя эксперимент этот остался единственным в своем роде и его нельзя было повторить, он указал путь вперед.
– К чему именно?
– К тому, что происходит сейчас.