Липовые* звонки могут довести до исступления. Они отнимают у городских властей уйму времени и средств. Pci беда в том, что «липу» невозможно отличить от «нелипы» без надлежащей проверки.

Может, на прошлой неделе вы тоже подбросили липу?

Была среда, 24 июля.

В городе стояла жара, и, наверное, не было в нем мест< жарче, чем дежурная комната восемьдесят седьмого участка. Дейв Марчисон сидел за высоким столом налево от ”хода и проклинал свои тесные трусы. Было только восемь часов утра, но за предыдущий день город буквально раскалился докрасна, а ночь не принесла облегчения. И теперь, хотя солнце едва взошло, город уже пылал. Трудно было представить себе пекло страшнее этого, но Дейв Марчисон шал, что в течение томительного долгого дня в дежурной будет — дое жарче и жарче и что без толку ждать прохлада от маленького вращающегося вентилятора на углу стОла, и еще он-знал, что трусы, будь они неладны, не станут Свободней.

В 7.4$ утре начальник — участка капитан Фрик закончил инструктаж группы пплицейсик, которым предстояло смените на посту своих коллег.

-Сегодня, кажется, припечет, а, Дейв? сказал — он.,

— " Марчисон нехотя кивнул. За свои — пятьдесят три года он перелсил не одао-удушливое лето. Со временем он усвоил, что сетовать' на погоду бесполезно— она от — этого-не изменится. Бе нужно пересидеть тихо, без суеты. Насчет теперешней жары он придерживался особого мнения: всему виной эти дурацкие ядерные* "испытания в Тихом оксане Человек начал совать нос в дела господа бога и получает по заслугам.

Недовольно поморщившись, Марчисон одернул трусы под брюками.

Он безразлично глянул на мальчика, который поднялся по каменным ступенькам к участку и открыл дверь. Г аренек посмотрел на табличку с просьбой к посетителям останавливаться перед столом, подошел к ней и стал по слогам разбирать написанное.

— Что тебе, сынок? — спросил Марчисон.

— Вы дежурный?

— Я дежурный. — На секунду Марчисон задумался. лестях работы, — обязывающей тебя отчитываться перед, дым сопляком.

— Вот, — сказал мальчиппса и протянул Марчисону конверт. Тот взял его. Мальчик направился, к выходу.

— Постой-ка, малыш, — сказал Мерчисон.

Малыш не остановился. Он продолжал идти: вниз по ступенькам, на тротуар, в город, во вселенную.

— Эй! — позвал Марчисон. Он быстро огляделся в поисках полицейского. Ну, разумеется, вот так всегда. Он не помнил случая, чтобы коп[3] в нужную минуту оказался под рукой. (' кислой физиономией Марчисон одернул трусы и вскрыл коннерт, в котором лежал один-единственный листок. Он прочел его, сложил, убрал в конверт и крикнул: