«Копейка» вдруг сбросила скорость, и патрульный автомобиль почти уперся ей в багажник. Прочитав номер, Корягин сказал по «матюгальнику»:
«Копейка» вдруг сбросила скорость, и патрульный автомобиль почти уперся ей в багажник. Прочитав номер, Корягин сказал по «матюгальнику»:
– Триста двадцать седьмой, приказываю остановиться…
– Триста двадцать седьмой, приказываю остановиться…
«Копейка» послушно прижалась к обочине и замерла. Патрульный автомобиль, клюнув носом, перегородил ей дорогу. Перегородил чисто номинально: назад все равно можно было уехать. Белый остался сидеть, не выключая мотора, Корягин же вышел, держа руку у кобуры. В «копейке» находилось двое кавказцев, насколько разбирался инспектор – азербайджанцев. У водителя на шее висел дорогой сотовый телефон, у пассажира поверх футболки блестела толстая золотая цепочка. Не похожи они на безобидных работяг с продуктового рынка…
«Копейка» послушно прижалась к обочине и замерла. Патрульный автомобиль, клюнув носом, перегородил ей дорогу. Перегородил чисто номинально: назад все равно можно было уехать. Белый остался сидеть, не выключая мотора, Корягин же вышел, держа руку у кобуры. В «копейке» находилось двое кавказцев, насколько разбирался инспектор – азербайджанцев. У водителя на шее висел дорогой сотовый телефон, у пассажира поверх футболки блестела толстая золотая цепочка. Не похожи они на безобидных работяг с продуктового рынка…
Водила выскочил из машины, протягивая документы:
Водила выскочил из машины, протягивая документы:
– Добрый дэнь, командир!
– Добрый дэнь, командир!
– Добрый, добрый. – Корягин небрежно козырнул и, беря документы, строго спросил: – Почему нарушаем?
– Добрый, добрый. – Корягин небрежно козырнул и, беря документы, строго спросил: – Почему нарушаем?
– Как нарушаем? – водитель развел руками.
– Как нарушаем? – водитель развел руками.
– Встречного не пропустили. И скорость превысили! С какой скоростью ехали?
– Встречного не пропустили. И скорость превысили! С какой скоростью ехали?
– Шестьдесят.
– Шестьдесят.
– Да? А сто двадцать не хочешь?
– Да? А сто двадцать не хочешь?