– Нет-нет, спасибо, я сама. У меня дома мама болеет… не хочу, чтобы она заподозрила… – Зоя Ивановна встала, медленно направилась к выходу и уже в дверях обернулась: – Это ошибка, я уверена.

Эмма Карловна вышла следом, не поднимая глаз.

Наум Исаакович покрутил в пальцах погасшую папиросу, взял спички, чтобы прикурить, но, обломав пару штук, бросил коробок на стол и вмял окурок в пепельницу.

– Как же так, Борис Аркадьевич, как же так, боевой товарищ!..

На следующий день Рыбкину вызвал к себе министр госбезопасности СССР Виктор Абакумов. Он выразил соболезнование и, в свою очередь, заверил, что все обстоятельства дела о гибели полковника Рыбкина будут тщательно расследованы специально созданной комиссией.

Когда Зоя Ивановна вернулась к себе в отдел, ее попросили зайти к генералу Эйтингону.

Наум Исаакович рубанул с солдатской прямотой:

– Зоя Ивановна, ты прошла огонь и воду и отлично понимаешь, какова она – работа разведчика! Порой не только дела и жизнь наших сотрудников засекречиваются на десятки лет, но и обстоятельства геройской смерти во имя общего дела – тоже! Одно знай – Борис Аркадьевич погиб, выполнив свой долг перед Родиной до конца. И мы всегда будем хранить о нем светлую память.

– Я получила письмо, которое он послал мне с оказией, – не совсем вслушиваясь в пафосную речь, произнесла Зоя Ивановна. Она достала из кармана жакета сложенный вчетверо листик, раскрыла и прочитала: «Самый напряженный момент всей моей поездки наступил сейчас. …в ближайшие дни все станет ясно. Надеюсь, все кончится благополучно. Ты, пожалуйста, не волнуйся. Может быть, пока это письмо дойдет, ситуация у меня изменится к лучшему». – Она показала листик Эйтингону. – Письмо датировано 11 ноября. Борис Аркадьевич был человеком уравновешенным и рассудительным. Чувством паники и преувеличения опасности не страдал. Что там могло произойти, Наум Исаакович?

– Он в Праге организовывал связь с нелегальной резидентурой одной из южноевропейских стран. Действительно, был сложный момент. И не только это. Больше ничего не могу сказать. Да и не знаю.

– А кто погиб там… под Будапештом?

– В машине «эмка», что попала в катастрофу под Будапештом, был капитан Суриков в шинели, папахе и с удостоверением личности полковника Рыбкина в кармане.

– Как?..

– Борис Аркадьевич перед отъездом в Прагу оставил свои вещи и удостоверение в Бадене, у капитана Сурикова. Сам же отправился выполнять задание с документом на имя Тихомирова. 28 ноября Сурикова из Бадена, где он находился в командировке, вызвали в Будапешт. Погода – холодная, у капитана не оказалось своей шинели. Он надел шинель и папаху Рыбкина и взял с собой удостоверение личности полковника. Цепь трагических совпадений и случайностей. – Эйтингон замолчал. Из глубин памяти вдруг всплыло: «Случайность – непознанная закономерность, совпадение предопределенных событий».