Понятно, что сотрудники УКС были в Штази на особенном счету. Они практически свободно пересекали границу, порой жили на той стороне месяцами, а то и имели там постоянное жилье. Понятно, что и себя не обижали — дорогие костюмы, обувь, импортные автомобили — многие жили явно не по средствам. И другие подразделения Штази вряд ли питали к этим людям добрые чувства, особенно те кто боролся с инакомыслием внутри страны.

К последним относился полковник Шальке. Он понимал, что УКС во всем, что бы ей не понадобилось, встречает в руководства полное понимание и содействие, потому что когда что-то надо… машинку, костюм, игрушку для ребенка — они все идут к УКС. Но и если УКС будет творить все что ей вздумается… а зачем тогда вообще нужна ГДР? Какой социализм мы строим? К чему идем?

— Ты делал запрос на оберста Пиотровски?

— Никак нет

— Как же ты проверял?

Капитан покраснел

— У меня есть знакомые. В картотеке…

— То есть, то что ты интересовался оберстом и этим делом нигде не зарегистрировано?

— Никак нет. Разве что в Управлении Народной милиции, но там я обошелся без письменных запросов.

Полковник кивнул

— Хорошо. Я подумаю, что с этим делать. Иди.

Дрезден. ГДР. 19 февраля 1989 года

Дрезден. ГДР. 19 февраля 1989 года

С утра генерал был не в духе, Николай сразу это понял. В таких случаях лучше всего прикинуться ветошью и не отсвечивать, а то навтыкают взысканий, не вытащишь потом. Генерал был мрачнее тучи все утро, а уже после обеда, когда они ехали в Берлин по делам, он вдруг сказал

— Останови машину

На трассе останавливаться было нельзя — но Николай подал сигнал, остановился и включил аварийку. Военная Волга с черными номерами, не тронут…

— Ты Ирину Альбертовну и Злату Иосифовну по магазинам возил?

— Так точно

— Не такточничай! — зло сказал генерал. — Чем они платили? Как?