— Ева!

— И потом, ты считаешь, что сможешь без меня обойтись… Потому что ты придумал эту песенку без моей помощи, один. Ты меня победил. Вот событие! Ты воображаешь, что сможешь заменить моего мужа? Нет, ей-богу, ты чувствуешь себя Фожером. Иногда мне кажется, что я слышу его… Смешно! Я, которая тебя создала!

Она ударила кулаком по шероховатому парапету, на котором играли тени от листвы.

— Не он тебя открыл, а я. Я. Кто научил тебя одеваться, жить, даже любить… Так уходи! Скатертью дорожка… Как-нибудь сама выпутаюсь. Я привыкла.

Выпрямившись, она смотрела на воду, в которой отражался город. Ей не удавалось побороть волнение. Она уже больше не могла произнести ни слова. И Лепра не знал, как ее утешить. Он чувствовал, что любая фраза прозвучит фальшиво, и он еще больше запутается. Они оба ждали. Наконец Ева с каким-то даже сожалением резко шагнула вперед. Лепра пошел рядом.

— Ева, — прошептал он. — Ева, я уверяю тебя, это недоразумение.

Она даже головы не повернула.

— Ну ладно, — сказал Лепра.

Он дал себе слово не замечать ее враждебности. Даже попытался просто мило поболтать с ней, как раньше. Но говорил он один. Обедали они в ресторанчике за Нотр-Дам-де-Пари. Устав, Лепра замолчал. Поскольку они сидели друг против друга, им приходилось следить за собой, чтобы не поднять головы в один и тот же момент Когда их руки соприкасались, они вздрагивали, как от электрического разряда, и тут же замирали, следуя неведомым правилам хорошего тона.

— Кофе для мадам, — произнес Лепра.

— Спасибо, я не хочу.

Она воспользовалась минутой, когда Лепра расплачивался, и ушла. Ему пришлось бежать, чтобы догнать ее.

— Это уже слишком, — возмутился он.

Ева не ответила. Они долго шли по набережной, не произнося ни слова. Ева, казалось, была всецело погружена в созерцание реки. Лепра был ее тенью. Они пересекли площадь Согласия, еще одну площадь. Ева остановилась перед кинотеатром, рассеянно взглянула на афишу и вошла. Лепра последовал за ней. Она выбрала место между двумя зрителями. Он устроился через два ряда от нее. Чего она добивается? Испытывает его? Решила выбросить его из своей жизни? Все это было до боли глупо. А в это время терпеливый Борель продолжает свое расследование! «Слишком уж она обрадуется, если я уеду», — подумал Лепра. На экране разворачивалась какая-то бессвязная история: мужчина… женщина., любовь… страдание. Лепра уже не смотрел и не слушал. Он следил за Евой. Протянув руку, он мог бы дотронуться до нее, но внезапно похолодел от мысли, что, может, она уже никогда не будет принадлежать ему, что он потеряет ее навсегда. Она еще сидела здесь, близко, он видел мягкую линию ее профиля, щек, сладострастные тени под глазами. Глядя на Еву, он не столько видел, сколько ощущал ее присутствие. Полуприкрыв глаза, он мысленно ласкал ее, вспоминая обнаженной, и невыразимая тоска сжимала ему грудь. Надо сейчас же, немедленно подойти к ней, смириться, довериться, подчиниться ее власти. — «Ева… Я люблю тебя! Ты мне нужна…» Он ждал ее в холле. Она подошла к нему, но отстранилась, избегая его протянутой руки.