Неприятный разговор сегодня после обеда. Жак занимался в гостиной. Как только он берет в руки скрипку, мы чувствуем себя спокойно. Мы собираемся в спальне Мартина. Обычно Франк заходит за мной, так как Мартин не хочет, чтобы я заподозрила, что он что-либо скрывает от меня. Несмотря на наши споры, он делает вид, что верит, будто в «главном», как он любит говорить, я с ним согласна. Еще один ловкий прием, чтобы связать мне руки.
— Дорогая Жильберта, — обратился ко мне Мартин, — если вы будете так продолжать, мы потеряем нашего друга, что мне было бы очень неприятно… Объясните ей, Франк.
— Да, — заговорил Франк. — Молодой Кристен подавлен.
Мимоходом отмечаю, что они часто используют выражение «молодой Кристен». А ведь Жаку почти столько же лет, сколько и Мартину. Но он принес с собой в этот дом что-то такое, что не знакомо ни Франку, ни Мартину: пылкую душу.
— Он болен? — спросила я.
— В каком-то смысле, — ответил Франк, — это болезнь. Вы так резки с ним, что он впал в глубочайшее уныние.
Я посмотрела на Мартина. Что он еще придумал? Он полировал ногти и, казалось, едва слышал наш разговор.
— Мы беседовали с ним сегодня, — продолжал Франк. — Он сказал мне:«Я совсем не хочу, чтобы меня считали нахалом. Раз уж я вызываю у нее отвращение, я лучше уеду. Можете оставить себе ваши грязные деньги…»
Не поднимая глаз, Мартин прошептал с негромким смешком:
— Ваши грязные деньги!.. Слышите, Жильберта?.. Он все еще думает, что играет в «Поэте и крестьянине»!
— Послушайте, что было дальше, — продолжал Франк. — Я, естественно, попытался ему возразить. Он не дал мне говорить: «У вас что ни слово, то ложь…» Это его точные слова. «Что за история с умирающим дядюшкой, который никак не умрет? И вообще, существует ли он на самом деле?»
— Не глупо, не глупо! — заметил Мартин.
— «Уж не придумали ли вы всю эту историю, чтобы завлечь меня сюда?» Я оказался в довольно затруднительном положении. Я попытался возмутиться, но теперь это больше на него не действует. Становится все труднее и труднее управлять им. И знаете почему?
— Разумеется, — отозвался Мартин. — Потому что он чувствует, что стал лучше играть. И поверил, что больше в нас не нуждается!..
— Я еще не кончил, — вновь заговорил Франк. — Мы немного поспорили. Все это время он развлекался тем, что копировал почерк Поля де Баера… И под конец, слушайте внимательно, он встал и сказал мне: «Франк, мне это надоело… Я не хочу поступать нечестно по отношению к вам… Я даю вам время до конца недели…» И он выставил меня за дверь.
— И тебе захотелось набить ему физиономию, — вздохнул Мартин. — Ты ровным счетом ничего в этом не смыслишь, мой бедный Франк… Уверяю тебя, у него нет никакого желания уехать. Он использует тебя, он делает успехи, этот маленький Кристен!