Флешель бросил в кофе кусочек сахара и задумчиво следил, как он растворяется.

— Чудной город, — пробормотал он. — Не город, а пассажирский пароход. Рейсовый пассажирский пароход высшей категории. На верхней палубе — роскошь, сплошной праздник, туалеты, драгоценности, похмельные физиономии пассажиров первого класса… Ниже — те, кто путешествует по необходимости, и все их добро умещается в одном чемодане. А между теми и другими — члены экипажа, стюарды, которые спят с пьяными богачками, помощники кочегара, промышляющие кокаином, а в трюме — «зайцы», умирающие от жажды. А вокруг — огни, звуки музыки… И каждую неделю попытка самоубийства.

— Да неужели?

— Представьте себе! К счастью, чаще всего неудавшаяся. Нередко люди кончают с собой из желания удивить других, заставить их терзаться угрызениями совести.

Флешель начал заводиться. Тема настолько его захватила, что он забыл про кофе. Он смотрел вдаль, как пианист, ожидающий, когда на него снизойдет вдохновение.

— В иных случаях бьют тревогу соседи, — продолжал он. — Вот так, совместными усилиями, нам удается спасти примерно одного самоубийцу из десяти. И поверьте, мы возвращаем его издалека.

— Вы дежурите у телефона постоянно?

— Да, двадцать четыре часа в сутки.

— И сколько тут вас?

— Человек пятнадцать.

— Каким образом вы вербуете людей?

Флешель улыбнулся, и Лоб почувствовал, что опять задел его за живое.

— Мы никого не вербуем, — возразил ему Флешель. — Приходи, кто хочет. Мы никогда не превратимся в чиновничью контору.

— Вы принимаете первого встречного?

— Тот, кто приходит сюда, уже не первый встречный. Тратить все свое время — значит отдавать самое ценное, что у тебя есть… По крайней мере, мне так кажется.

Его серые глаза подстерегали Лоба. Возможно, они давали понять, что вот он как раз не из тех, кто на это способен…

— Несомненно, я плохо выражаю свои мысли, — сказал Лоб. — Я смотрю на это под особым углом зрения… если угодно, абстрактно. Мне предстоит представить отчет.

— Понятно, — ответил Флешель все с той же скрытой иронией. — И все же трудновато не учитывать эмоций, если желаешь описать нашу деятельность точно и полно.

— Каких именно эмоций?

Флешель прищурился, как если бы старался совладать с приступом боли.