— Придумал! Вот что я с ними сделаю… А начнем с Жода…

— Пусти меня! — прохрипела Валери. — Ведь задушишь!

— Да что ты, это шутка. Я же шутник, весельчак, хохмач.

Его голос сорвался. Он отпустил пояс и, продолжая разговаривать сам с собой, стал один за другим выключать телевизоры. Коринны становилось все меньше, и бешенство его утихало.

Наступила тишина.

— Ну и что, легче стало? — спросила Валери.

— Меня это успокаивает!

Он открыл бутылку виски и сделал глоток, не касаясь губами горлышка, как пили крестьяне в его родной деревне. Потом проворно переоделся в серые бархатные брюки, бледно-голубой джемпер, туфли.

— Уходишь?

— Пойду поговорю с ним.

— С кем?

Он взорвался:

— С Жодом, с кем же еще? Он мне обещал. Пусть выполняет. Я не позволю водить себя за нос, как какого-нибудь молокососа. Это моя песня. Моя, и все. А если откажется, морду набью… Ну-ка, отойди… Вечно ты под ногами путаешься.

Он отпихнул ее, открыл комод, принялся выбрасывать на пол носки, рубашки, пока наконец в руке у него не оказался маленький револьвер.

— Рай… Ты что, собираешься…

— Не будь идиоткой. Конечно нет, просто так мне будет проще с ним говорить. Пусть выбирает… Или они, или я.

— Рай… Прошу тебя… Погоди, я сейчас.

Но он уже шел к выходу.

— Рай… Я пойду с тобой.

Он с грохотом захлопнул дверь. Его машина стояла у подъезда: маленькая «альфа-ромео» с откидным верхом — он купил ее на свои первые гонорары. Она была для него обещанием успеха, удачи, богатства, могущества. Он сел за руль и почувствовал, что храбрость покидает его, как покидает раненого жизнь вместе с последними каплями крови. Сколько усилий! Сколько надежд! Четыре буквально вырванных зубами пластинки… А у кого, собственно, вырванных?.. Да у целого мира интриг, авантюр, соперничества… И деньги потекли. Доказательством тому, что успех действительно был рядом, только протяни руку, — появление Валери… Она нюхом чувствовала поживу… Значит, надо стать сильнейшим, любыми средствами. Крис-то не церемонился…