— Иными словами, не знали, что эти из «Стретчера» жаждут заполучить его шкуру? Разумеется! В Детройте все об этом знают. Но война еще в самом начале. Наскоки начались каких-нибудь пять лет назад. И знаете как?

— Слушаю.

— Это началось после войны во Вьетнаме. Некий Моррисон заметил, что, когда умирали искалеченные во Вьетнаме парни, их протезы приобретали скупщики металлолома, которые потом чинили их и продавали по приличной цене многочисленным инвалидам, потерявшим руки-ноги в различных передрягах. Постепенно стало ясно, что развивается стихийный рынок протезов. Если вас это интересует, я покажу вам статьи и фотографии из «Лайф»…

— Но Вьетнам длился достаточно недолго.

— Не сомневайтесь, всегда отыщется нечто похожее в другом месте. А чего стоят, например, эти ужасные паромы!

— А что паромы?

— Забыли об акулах?

Кларье аж всего передергивает от отвращения.

— Вы как будто смакуете все эти ужасы, — шепчет он.

Мод кидает на комиссара презрительный взгляд.

— Согласна, я несколько переборщила. Но вырезки из «Лайф» я вам все-таки передам.

Кларье встает и внимательно смотрит на Мод, чувствуя, что она притягивает его — еще бы: ведь Мод очень красива, — и одновременно отталкивает.

— Естественно, никто из компании «Стретчер» не пытался с вами связаться? — спрашивает он, чтобы хоть как-то оправдать свое присутствие возле девушки.

— Почему же, пытались. По телефону. Некий Конрад Хесслер сказал мне, что был бы рад встретиться со мной. Но я отказалась от знакомства.

— Однако ваш отец…

— А что отец! Вы небось с вашими полицейскими мозгами сразу подумали, что этот звонок предоставлял мне удобный случай свести с отцом счеты? Но только не таким способом! Не слушайте сплетен доктора Мелвилля! Патрик всего лишь рано состарившийся брюзга!

— Но подарки от него вы все-таки принимаете! — оборвал ее Кларье.

— Бонсаи, да! И по правде говоря, нас это обоих забавляет! Мы с ним общаемся посредством этих маленьких монстров. Но я хочу вам кое-что сказать, комиссар! Я никогда не позволю хозяевам «Стретчера» завладеть нашим центром, по мне так лучше его закрыть или вовсе разнести по кирпичику до основания. Хотя меня и нельзя назвать убежденной хранительницей устоев рода Кэррингтон, все-таки я Кэррингтон. Простите, мне хотелось бы дать слово несчастному Натанаэлю! Вот наградить его циррозом печени, вмиг отпадет необходимость обучать его радоваться жизни!

Мод вновь берется за книгу и перестает обращать внимание на Кларье. Тот некоторое время взволнованно и сострадательно смотрит на нее, а потом, кивнув головой и не дождавшись ответа девушки, медленно уходит. «То, что люди из „Стретчера“ обращались к Кэррингтону, — думает он, — это очевидно, двух мнений быть не может, но они пытались встретиться и с Мод, и с врачами. Да и с другими, без всякого сомнения! Враг находится близко. И что-то замышляет. Какую цену он может предложить за сотрудничество? Деньги? Это легко обнаружить! Какие-нибудь соблазнительные обещания? Недостаточно! Может быть, наоборот, он чем-то угрожает? Почему бы и нет! Антуан ведь умер под самым носом полиции. И нет оснований надеяться, что это не повторится».