— Егор! Спасибо вам и за квартиру, и за жизненный урок.

— Урок в чём?

— Нельзя быть похожей на маму. Настя не смогла. А что отвергла вас, приняв мамины правила игры, значит — сама от неё недалеко ушла. И однажды, когда будет чувствовать, что сможет потерять влияние, тоже начнёт хвататься за сердце и почки, — она безжалостно добавила: — Считайте, что вам повезло.

Егор переехал к Элеоноре, вскоре они перебрались на Сельхозпосёлок, в пусть в недоделанный, но уже в свой дом.

1 октября, сдав выручку и отчёт Сазонову, новоявленный следователь снова переступил порог кабинета Сахарца со словами: «Соболезную, но это опять я. Простите — распределение. Гнобить можете в своё удовольствие, но в течение двух лет не имеете права уволить». Присутствовавший там Вильнёв срочно налил стакан воды, пока Сахарец искал сердечные капли с причитаниями: «Обещали же другого, вменяемого».

Очередной повод для встречи с куратором из КГБ назрел десятого ноября. Встретились в машине, Сазонов подъехал к парку на проспекте Машерова на служебной «Волге», Егор — на личной «пятёрке» цвета мокрый асфальт, одетый в парадную форму похожего цвета с золотыми погонами лейтенанта милиции.

— С праздником! Вижу, из Москвы пришли документы на присвоение лейтенанта. Двести двадцать рублей вместо ста десяти?

Егор устроился на переднем правом сиденье «Волги».

— Да, двести двадцать минус комсомольский взнос. Вас с этим праздником не поздравляю, обидитесь.

— Правильно. В общем, ты точно предсказал время. У нас объявлен специальный режим службы. Народу скажут завтра.

— Всеобщего горя, как после смерти Сталина, не ожидаю. Хотя — зря. Брежнев был неплохим генсеком. Если бы не Афганистан…

— Хватит о прошлом. Ты доказал: действительно можешь предсказывать. Что дальше?

— Дальше — закручивание гаек. Без военного положения как в Польше и без массовых расстрелов рабочих, но жёстко. Продлится около полутора лет. Потом Андропов умрёт. Точную дату не увидел.

— Продолжай.

— Доживём — продолжу. Если чего-то хотите достичь в карьере, самое время для прыжка. Потом будет поздно. И предупредите, когда начнётся погром в «Верасе». Мне надо будет убрать оттуда Элеонору Рублёвскую, чтоб она осталась только свидетелем.

— Ты с ней..

— Да. С ней. Простите, вопреки вашему совету. Не нашёл лучшего способа поддержать плотную связь с объектом, представляющим оперативный интерес. Тем более, у меня самого к ней интерес, взаимный. Могли бы зарегистрировать брак, но нам важно, чтоб она числилась без жилья как нуждающаяся — стоит на очереди на кооперативную квартиру.