Заказ принесли через десять минут.

— Ну, давай, брат, за встречу! — уверенной рукой разлив водку, провозгласил Михаил и первым поднял свою рюмку. Лене же налили шампанского.

Все дружно выпили. Вскоре принесли и горячее. Парни изрядно проголодались: это ощущалось по тому, как быстро они работали вилками. Лена курила и потягивала шампанское. Когда выпили по второй, а затем и по третьей, начались и армейские воспоминания.

— Гриша, прости, — не выдержала Лена через несколько минут и повернула свое симпатичное личико к Михаилу: — Ты меня сюда армейские байки привез слушать?

Тон девушки был довольно капризным, но Парфенов знал хорошо своего армейского друга.

— Так, красавица, — строго глядя на девицу, осадил ее Михаил. — Не видишь, я с человеком общаюсь? Если тебе скучно, можешь сходить потанцевать — я разрешаю! Только не исчезай насовсем. — Эти слова остались без ответа, потому что Лена поднялась и молча пошла танцевать.

— Фифа еще та, — кивнув ей вслед, заметил Григорий.

Михаил усмехнулся, но ничего не сказал. Снова разлив водку по рюмкам, он предложил еще раз дерябнуть за службу. Закусив, он закурил и неожиданно спросил:

— Учишься или работаешь?

— Ни то и ни другое, — с кислой миной ответил Григорий, потянувшись к пачке «Мальборо».

— А что так? — щелкнул зажигалкой Макаренко.

— Учиться денег нет. А работа… Замучился искать я эту самую работу! — неожиданно со злостью выпалил Парфенов.

— Мальчики, потанцуем?!

Оба парня повернули головы почти одновременно и увидели двух сильно накрашенных девиц.

— Отвалите, красавицы, — бросил в их сторону Макаренко и отвернулся, считая знакомство оконченным.

— Фу, какие мы грубые. — Вместе с этой репликой дамы отошли от их столика и направились к другому. Видно, им всерьез захотелось с кем-нибудь потанцевать.

— Так с работой, ты говоришь, у тебя проблемы? — продолжил прерванную тему Михаил.

— Да, выходит так, — согласился Гришка.

— А чем ты хотел бы заниматься? — поинтересовался Мишка, внимательно глядя на собеседника.

Грише больше всего хотелось ответить, чтобы он перестал парить ему мозги и отцепился с этой проклятой работой, но две вещи удерживали его от этого шага: во-первых, работа действительно была нужна, а во-вторых, ему неудобно было так вести себя с Мишкой. С самого начала он почувствовал, что его армейский друг сильно изменился с момента их последней встречи, возмужал, стал более солидным, серьезным.