И вот теперь, в полицейском участке, рассказывал приключившуюся с ним невероятную историю членам следственной группы.

Асагава спросил:

– Господин вице-консул, вы совершенно уверены, что это тот самый старик, который в «Ракуэне» ударил капитана?

– Да. Маса не видел его в спальне, но когда я с помощью переводчика попросил его описать человека из «Ракуэна», приметы совпали: рост, возраст, наконец, особенный, пронзительный взгляд. Это он, никаких сомнений. Познакомившись с этим интересным г-господином, я готов поверить, что он нанес Благолепову смертельную рану одним-единственным прикосновением. «Дим-мак» – кажется, вы так это назвали, доктор?

– Но зачем он хотел вас убить? – спросил Твигс.

– Не меня. Масу. Старый фокусник откуда-то прознал, что у следствия имеется свидетель, который может опознать убийцу. План, очевидно, был такой: усыпить моего камердинера, напустить на него мамуси, а выглядеть это будет, как несчастный случай – тем более, что в Сеттльменте такое уже было. Мое неожиданное появление помешало осуществить этот замысел. Визитер был вынужден заняться мной и проделал это так ловко, что я не смог оказать ни малейшего сопротивления. Не понимаю, почему я до сих пор жив… Вопросов множество – просто голова кругом. Но самый важный – откуда старик узнал о существовании свидетеля?

Сержант, доселе не проронивший ни слова и лишь мрачно посасывавший сигару, изрек:

– Слишком много болтаем. Да еще при посторонних. Что, к примеру, тут делает этот англичанин? – и невежливо ткнул пальцем в сторону доктора.

– Мистер Твигс, принесли? – вместо ответа обратился Фандорин к врачу.

Тот кивнул, достал из портфеля что-то плоское и длинное, завернутое в тряпку.

– Вот, сохранил. А чтоб покойнику не лежать в гробу с голой шеей, пожертвовал свой собственный, крахмальный, – сказал Твигс, доставая целлулоидный воротничок.

– Можете с-сравнить отпечатки? – Титулярный советник, в свою очередь, развернул некий сверток, извлек оттуда зеркало. – Оно лежало на подоконнике. Делая кульбит, мой т-таинственный гость коснулся поверхности пятерней.

– Что за чушь? – пробурчал Локстон, наблюдая, как Твигс разглядывает в лупу оттиски.

– Большой палец тот же самый! – торжественно объявил доктор. – Отпечаток в точности, как на целлулоидном воротничке. Дельта, завиток, разветвления – всё совпадает!

– Что это? Что это? – быстро спросил Асагава, придвигаясь. – Какая-нибудь новинка полицейской науки?

Твигс с удовольствием принялся объяснять:

– Пока только гипотеза, но уже основательно проверенная. Мой коллега доктор Фолдс из госпиталя Цукидзи пишет об этом научную статью. Видите ли, джентльмены, узор на подушечках наших пальцев уникален и неповторим. Можно встретить двух людей, похожих друг на друга, как две капли воды, но невозможно найти два полностью идентичных отпечатка. Об этом знали еще в средневековом Китае. Вместо подписи под договором рабочие прикладывали оттиск своего большого пальца – такую печать не подделаешь…