Маса, виновато сопя, соорудил себе точно такой же постамент – обрезков вокруг валялось в изобилии.

Они увидели, как негр въезжает в ворота. Во дворе его ждали все семеро братьев, прочие жители селения стояли поодаль, на почтительном расстоянии.

Рид спешился, шепнул что-то на ухо своей серой, раздутой как бочка, кляче, и та сама затрусила к коновязи, уткнулась мордой в мешок с овсом, захрупала.

– Я замечаю, в этих краях лошади гораздо умнее людей, – сумрачно обронил Маса, все ещё переживающий из-за своего промаха.

– Тс-с-с, не мешай.

Очевидно, на селестианских небесах чернокожие за братьев не считались – в дом Рида не пригласили, обошлись без рукопожатий, и разговор происходил под открытым небом. Но о чём толковали старейшины со столь странным собеседником, подслушать не удалось. Говорили негромко, да и расстояние было немаленькое, шагов пятьдесят.

Эраст Петрович приложил к глазам бинокль.

Кажется, Рида уговаривали что-то сделать, а он не соглашался. Лицо у него было угрюмое. Пожалуй, даже напуганное. Негр почесал в затылке (он был без головного убора), помотал головой. Тогда Мороний протянул ему какие-то бумажки. Фандорин подкрутил колёсико. Две купюры, двадцатидолларовые. Отличная вещь восемнадцатикратное увеличение.

Для оборванца вроде Уошингтона Рида сорок долларов – немалые деньги, и всё же чернокожий опять затряс головой. Апостол добавил к двум бумажкам третью.

Рид крякнул, сплюнул, что-то буркнул и взял купюры. Свистнул лошади. Та выдернула морду из мешка и рысцой подбежала. Он легко сел в седло, приложил два пальца ко лбу и шагом выехал за ворота. Старейшины смотрели вслед и крестили воздух.

Упруго спрыгнув на землю, Фандорин приказал:

– Давай за ним. Он едет медленно, не отстанешь. В крайнем случае, немножко побегаешь, тебе это на пользу.

– А где мы с вами встретимся, господин?

– Я поговорю с к-коммунарами и вернусь в Сплитстоун. Буду в гостинице.

Из темноты, в которой скрылся всадник, донеслись заунывные звуки – это Уошингтон Рид затянул какую-то тоскливую ночную песню.

Шурша лаптями, Маса кинулся догонять.

Специалист

Ещё издали, когда вдали только-только показались постройки русской общины, Эраст Петрович услышал крики, а подъехав ближе, увидел мечущиеся меж домов силуэты. Кажется, на улицу высыпало все население деревни, включая детей.

Фандорин, конечно, предполагал, что его возвращения будут ждать с нетерпением, но не ожидал встречи столь бурной и многолюдной. Да ещё с рыданиями!

Ночной ветерок донёс явственные звуки плача, и Фандорин пришпорил лошадь – кажется, в коммуне стряслась беда.