– Мой Боже… – прошептал вдруг Холмс. – Но это чудовищно!

– Да, травма позвоночника – это не шутка, – согласился я. – В своей практике мне приходилось сталкиваться с очень тяжёлыми случаями…

– Ах, Уотсон, я не про травму! – перебил меня сыщик с удивившей меня эмоциональностью. – Вы хотите сказать, сэр, что ваша дочь по-прежнему там?

– В том-то и дело! Её нельзя оттуда вынести! Осмотрев Эжени, профессор сказал: «Нужен абсолютный покой. Как минимум на протяжении двух недель. Есть шанс, что треснувший позвонок срастётся, не защемив спинного мозга. Иначе – полный паралич». Мсье Лебрен – святой! Мало того, что он согласился провести рядом с Эжени все две недели и лично ухаживать за ней! Когда я рассказал ему об адской машине (ведь я не мог этого не сделать), он ответил: «Мы не можем положить пациентку на носилки – они не пролезут в дверь. Значит, она остаётся здесь. Я тоже остаюсь, я давал клятву Гиппократа». Отпустил свою помощницу, исполнявшую работу сиделки, а сам остался. Вот какой это человек!

– В самом деле, – прищурился Холмс. – Профессор и сейчас там?

– Конечно. Вы можете поговорить с ним сами. – Дез Эссар протёр очки, без которых его пухлое лицо стало ещё более беззащитным. – Ну вот, теперь вы все знаете. Я не могу пожертвовать домом, и Люпену это отлично известно. Обратившись к вам за помощью, я хватаюсь за последнюю соломинку. Но директор банка уже приготовил для меня деньги. Если вы не разгадаете загадки Люпена, я отдам ему всё, что имею… Мы с дочерью будем жить скромно, мы продадим наше родовое имение. Это ничего, лишь бы Эжени не осталась инвалидом… Да, вот ещё что! – спохватился он. – Об адской машине дочь не знает. Профессор запретил говорить. Девочке вредно нервничать.

– Ясно. Пойдёмте, Уотсон. – Холмс открыл дверь и замер, разглядывая щелеобразный изогнутый проход футов в десять длиной, шириной же меньше фута. – Я-то пройду, а вы смотрите не застряньте. Протискиваться придётся боком. Тут-то вам и выйдет боком пристрастие к портеру и овсянке.

Каламбур был, во-первых, малоостроумен, а во-вторых, несправедлив. Конечно, я не так тощ, как некоторые, но вследствие регулярных занятий спортом у меня нет ни одной унции лишнего жира. Холмсу это было отлично известно.

Уже изготовившись ввинтить своё длинное, узкое тело в щель, Холмс оглянулся и вдруг увидел, что хозяин направляется к выходу.

– Куда вы, сэр? Ждите здесь. Вы можете мне понадобиться для кое-каких уточнений.

Дез Эссар переминался с ноги на ногу, он выглядел странно сконфуженным.

– Уже почти час дня, – пробормотал он, отводя глаза. – Я должен встретить парижский поезд… Через полчаса вернусь. Если что, вы можете протелефонировать управляющему. Один раз повернёте ручку аппарата, и он сразу возьмёт трубку…