— Не будь идиотом, — прохрипел Хью из угла. Никто и не заметил, как он пришел в себя и сел, вытянув ноги и потирая челюсть. — Марк, мы с тобой боги. Да об этой истории вообще не стоит волноваться. Какие у них доказательства? Думаешь, кто‐то будет перекапывать все кемпинги Гластонбери в поисках костей какой‐то девчонки, основываясь лишь на словах другой девчонки? Только если ты признаешься сам! Я буду все отрицать, Марк. Да и кто на нас заявит? Она? — Он с ухмылкой указал на меня пальцем. — Да она просто очередная чокнутая фанатка, которая преследует нас. Смотри: она оскорбляла тебя на автограф-сессии, потом бежала за мной по улице, чему есть свидетельство — фото в газете. Она вломилась в дом Бена и даже, судя по всему, от безысходности трахалась с тобой, Макконнелл. Ее слова не значат ровным счетом ничего. А когда она поймет, что ты тоже сядешь в тюрьму как соучастник, Кристофер, она, скорее всего, решит, что игра не стоит свеч. Ведь ты все знал и молчал, не так ли, Крис? Значит, ты шантажист и укрыватель. Так что, Марки, по сути, у них ничего нет на нас.

— Ты забыл про видео! — тихо сказал Риммер.

— А в сущности, что там такого на видео, если как следует задуматься? Напишем красивый пресс-релиз о пропавшей без вести возлюбленной, все обрыдаются и купят еще миллион копий альбома.

— Тупой ублюдок, ты еще не вкурил, что все кончено? — огрызнулся Крис.

— Для вас — да. Ты, Крис, если будешь артачиться, пойдешь в тюрьму за нападение на меня и никогда не сможешь найти работу, а потом сторчишься и сопьешься. Хотя такой конец в любом случае тебе на роду написан. Тебя, — Хью повернулся ко мне, — депортируют, и ты не сможешь получить визу ни в одну страну мира. Будешь до конца жизни гнить на своей убогой родине. На твоем месте я бы хорошо подумал, прежде чем выдвигать обвинения против таких влиятельных людей. А ты, — он подмигнул Марку, — соберись же уже, наконец. Макконнелл тебя простит, сделаете убогонький сайд-проект, будете снова тусоваться вместе и писать друг другу стишки. Приди уже в себя, Марк, ты же профессионал, в конце‐то концов. Нам еще выходить на бис. И утешься: ты никого не убивал. Все было немного не так, как ты думаешь.

— Что? — прохрипел Риммер.

Хью осторожно ощупал пальцами переносицу, беззвучно чертыхнулся и продолжил:

— В ту ночь, когда ты, Марк, ушел разбираться с Крисом и отдавать ему деньги, девчонка пришла в себя. На виске у нее была здоровенная рана, но этого оказалось мало, чтобы убить такую, как она. Она порвала руками пакет, который ты надел ей на голову, и увидела меня. Видно, ты сказал ей, что выгнал Макконнелла и взял меня, потому что она рассвирепела и попыталась встать. Я наклонился, и она прошептала: «Я знаю, что ты сделал с Мегс, пятнадцатилетней девочкой из паба, она рассказала мне, как ты накормил ее какой‐то дрянью и поимел.