Он сидел прикрученный к стулу, совсем как давеча, в страховой конторе. Правда, без подушек, и связан был гораздо основательней: не одни руки, но и колени стянуты веревками.

В затылок недвусмысленно упирался металлический ствол. Помещение было без ковров и шелка, а всё какое-то черное, но толком Фандорин не рассмотрел, потому что увидел перед собой человека, который никак не мог здесь находиться.

– Очухался? – спросил Дятел. – Я сейчас уйду. Просто хотел, чтобы ты на меня посмотрел и понял, кто из нас победитель.

В черной комнате пахло пылью и еще – слабо – чем-то знакомым. Клариными духами.

– Где Клара? – спросил Фандорин скрипучим голосом.

– Отпустили. Зачем мне эта кукла? – дернул плечом подпольщик. – Я не сомневался, что ты решишь напоследок поиграть в рыцаря. Люди твоей породы слишком предсказуемы.

– Что с Гасымом? – спросил тогда Эраст Петрович.

Но Дятел обратился не к нему, а к тому, кто стоял сзади и целился Фандорину в затылок.

– Всё, ухожу. Он твой.

Усмехнулся, подмигнул, исчез из поля зрения.

Звук удаляющихся вверх шагов. Стук дверцы. Тишина.

Перед беспомощным Фандориным появился человек, одетый в черное.

– Я должен тебя убить, – сказал Гасым, покачивая револьвером. – Но сначала хочу с тобой поговорить. Ты сильный человек, ты не заслуживаешь бараньей смерти.

«Как чисто он говорит по-русски!» Вот что поразило Эраста Петровича больше всего.

– Этого не может быть, – сказал Фандорин, щурясь от света лампы. – До такой степени я не ошибаюсь в людях. А Маса тем более. Ты не можешь быть предателем. У людей, способных на предательство, глаза с двойным дном.

– Я не предатель, – ответил Гасым. Лицо его терялось в тени – он возвышался над пленником. – Просто я верен не тебе, а ему. Он открыл мне глаза на жизнь, когда мы сидели в одной камере. Научил меня хорошо говорить, хорошо думать. Всему научил. Он мне как отец. Ты тоже мог бы быть мне как отец, если б я встретил тебя раньше. Но двух отцов не бывает.

– Я не понимаю, – признался Эраст Петрович. – Я совсем ничего не понимаю.

– Что тут понимать? Он сказал: «Мне понадобится этот человек. Японца нужно вывести из игры, мешает. Займи его место. Оберегай Фандорина до поры до времени». Поэтому ночью, в Мардакянах, в тебя не стреляли. Тебя кинули в скважину, я достал, и ты сделался как глина в моих руках.

– Значит, засаду организовал не Арташесов и не Шубин?

– Нет, там был Краб и его люди.