– Значит, это и есть знаменитый красный Рокамболь! – весело воскликнул красивый щеголеватый капитан с аксельбантами. – Харитоша, я к тебе от командующего.

Адъютант Гай-Гаевского, узнал Алексей. Какая-то кольцеобразная фамилия. Макольцев. Интересно, что обращается к Черепову фамильярно, на «ты».

– Паша! – обрадовался гостю начальник. – Аркадий Сергеевич уже доложил его превосходительству?

Макольцев подмигнул:

– Владимир Зенонович велел немедленно тебя доставить. Готовь грудь для награды, а глотку для коньяку.

– Я хотел выпотрошить клиента и потом обо всём разом доложить…

Войсковой старшина показал на растянутого Заенку.

– Приказы начальства не обсуждаются, а что? Правильно: исполняются. Давай-давай, Харитон. За тобой прибыл лично адъютант его превосходительства Пал Андреич Макольцев на генеральском «делонэ-бельвиле».

– Сейчас, только китель надену, – заторопился Черепов.

– А ты давай прямо в переднике, как мясник, – оскалился адъютант, бросив взгляд на фельдфебеля и небрежно кивнув Алексею.

– Всё, едем. – Начальник застегивал пуговицы. – Калмыков, этого в Ледник. А вы, Романов, к нему не суйтесь. Сам буду допрашивать.

Он подошел к верстаку, погладил Заенко по щеке.

– До встречи, любимый. Жди.

Услышав про Ледник, Романов понял, что надо делать.

Автомобиль командующего

Это был погреб, расположенный посередине двора. Раньше он служил для хранения льда, при чекистах использовался как расстрельный подвал. Тогда в каменной стене, замыкавшей двор, была калитка, через которую трупы скидывали в овраг. К сожалению, Козловский приказал заложить тот проход кирпичом, символически отгородившись от страшного большевистского прошлого, иначе задача упростилась бы.

Моментально возникший план был такой.

Раз Черепова повезли пить коньяк, значит, до глубокой ночи он не вернется. Надо дождаться темноты, убрать часового, который сторожит Ледник, и переправить Заенку через стену. Понадобится приставная лестница… Взять в гараже, там есть.