– Максиму не нравилось мучиться, – упрямо проговорила Кира, – просто он был влюблён в неё! И буквально был ослеплён своими чувствами! Я должна была это прекратить!

– Вы не Господь Бог, и никто не давал вам права убивать человека.

– Она не человек! – закричала Кира Коврова. – Вы не понимаете! Она уже его один раз поматросила и бросила. У них уже был роман, вернее, прерывистая цепь романов! А на втором курсе, когда её отец уезжал куда-то, Максим жил с ней.

– И что?

– А потом она его выставила, сославшись на то, что отец вернулся.

– Но ведь это было давно.

– Ну и что?! Стоило ей только поманить его пальцем, и он мчался к ней, как собачонок.

– Кира Марковна! Оставим этот бесполезный разговор. Я только одно знаю наверняка.

– Что?

– То, что Максим Гречишников, узнав о том, что это вы убили Гулькову, возненавидел вас, насколько я понимаю, до конца своих дней.

– Он не понял, он ничего не понял! – У Киры началась истерика.

Наполеонов вызвал конвой:

– Уведите.

Клиентка приехала в детективное агентство только спустя три дня. Выглядела она неважно.

– Простите, что я не приехала сразу.

– Необходимости в спешке не было, – сказала Мирослава.

– Вы очень добры ко мне. А я просто сидела дома и глупо надеялась, что Эрнест вернётся.

– Ему сейчас тяжело. Нужно время, чтобы зарубцевались раны.

– Да, наверное, – еле слышно прошептала Светлана Бакунина, и на глазах её выступили слёзы. – Слишком дорогой ценой я поняла, что нельзя предавать любимых. И не только любимых, но и всех тех, кто безоговорочно доверяет тебе.