Игорь Велихов, запуганный собственным отцом, каждый раз произносил то, что ему было велено. Новое заседание суда расставило всё по своим местам. Купец сознался в содеянном, полностью подтвердив слова Махровина, который теперь был на стороне обвинения, а не защиты. Суд обязал обвиняемого выплатить карточный долг вдове типографа, для чего управляющему купца пришлось продать всё имущество хозяина, вместе с особняком на Лубянской улице, оставив жену и сына на улице. Самого купца отправили в ссылку в Иркутск, на десять лет.

На несколько секунд стало тихо.

– Справедливость восторжествовала, – нарушила тишину одна из воспитанниц.

– А мне, например, совсем не жалко этого Велихова, – кивнула головкой надменная красавица, – Ни его, ни жену с сыном. Сам виноват!

– А я с самого начала знала, что что-то тут не так! – захлопала в ладоши Алёна. – Боже мой, какая интересная история.

– Соглашусь, рассказ занимателен, – кивнула старая учительница, – но для чего же вы нам её рассказали?

Кирилл Петрович почесал кончик носа:

– Как я вам уже говорил, не всегда то, что мы видим и во что верим, является истиной. Иногда, чтобы что-то узнать получше, приходится изрядно покопаться. Либо посмотреть на дело с другой стороны.

Они всей группой повернули головы к зарослям кустарника, из которых под ручку вышли Анастасия и Никита, которые всё также тихо болтали о чём-то своём, не замечая вокруг себя никого. Одновременно с этим вдалеке послышался свист пара приближающегося паромобиля – Павел возвращался из мастерской.

– А кое-кто умеет зреть в самый корень и находить алмаз там, где иной видит лишь грязь, – закончил мужчина.

– Как это сделал ваш друг адвокат? – улыбнулась воспитательница.

– Кирилл Петрович имел в виду нашу Настасью, – рассмеялась одна из девушек.

Конец.