Однако незнакомец был прав. В силу обстоятельств мое внимание в данный промежуток жалкого существования было приковано к поиску денег, хотя бы для оплаты съемного жилья и погашения кредита. Я даже начал продавать мебель из собственного, арестованного дома, и иногда был вынужден отрабатывать долги на главном рынке Лондона.

Сегодня удалось избавиться от дубового лакированного стола, отдав его почти за бесценок, а заодно проведать старого хорошего друга, у которого я прямо сейчас ужинал.

– Эдмунд, почему верхняя одежда вашей хозяйки до сих пор висит в прихожей, а не убрана в шкаф? – спросил Бенедикт своего дворецкого, проходя в столовую.

– Разве? Мне передали, что прихожая убрана, – отозвался мажордом, направляясь проверить слова хозяина. – Хм, действительно… Одежда все еще на вешалке.

– Скоро привезут старинный фарфор. Останьтесь у главного входа и проверьте дверь, выходящую на задний двор!

Бенедикт никогда не скупился на мебель и антикварные вещи. В его двухэтажном доме перемешались между собой индийские стили, рококо и готика, а весь интерьер состоял из предметов, обязательно хранивших в себе кусочки прошлого. Выглядело все вульгарно и очень безвкусно.

– Вы, Итан, прямо захворали. Как самочувствие? – обратился ко мне мистер Мур. – До сих пор получаете угрозы по почте?

– Угрозы для меня как утренние анекдоты за чашкой чая. Кашель замучил. Все время какое-то першение в горле.

– Вы курили в неделю столько, сколько у меня не выходило за месяц. Вам бы заняться своим здоровьем, снова жениться, завести нормальную семью и избавиться от авантюризма, ведущего в бездну. Посмотрите на себя: тридцать лет, разведенный, безработный, маетесь чепухой оттого, что не можете найти себе место. Живете в склепе да общаетесь с мышами. Что за существование такое? Эгоистическое.

– Мое счастье в моем эгоизме, мистер Мур.

Работы нет и в ближайшее время точно не будет. Всех клиентов себе забирал Виктор Абберлайн, обретший оглушительную популярность после раскрытия дела об ограблении банка Англии, которое полтора года назад должен был завершить я.

Этот мерзавец пробрался ко мне в дом, забрал все записи с уликами и именами предполагаемых преступников, найденных мной, затем в тот же вечер взял их под стражу. Долго ждать не пришлось, на полученные деньги он сразу же открыл в самом центре Вестминстера свое змеиное гнездо с такими же слизняками, как и он сам.

Люди стали более охотно идти к тому, кто был на слуху в каждой подворотне города и чье имя занимало первые строчки газетных колонок. Прекрасные немолодые одинокие леди с запудренными мозгами целыми днями обсуждали на улицах невероятный ум и исключительную интеллигентность этого мелкого сыщика, подогревая интерес других несчастных дам.