Мисс Леви едва перевела дыхание. Она посмотрела на Тизела, затем повернулась к другому мужчине:

– Вы кто?

– Люси, не груби, – укорил ее Тизел. Ему нравилось строить из себя школьного учителя. – Это Джозеф Спектор, – он произнес его имя так, словно она уже должна была знать, кто этот старик.

– Очень приятно. – Спектор улыбнулся. Улыбка у него была как у мертвеца. Казалось, он принадлежал к давно ушедшей эпохе; его костюм – из черного бархата – носил отпечаток увядшего блеска зажиточных 1890-х годов, а лицо было измято, как скомканная бумага. При этом его глубоко посаженные глаза были такого бледно-голубого цвета, который она едва ли когда-либо видела.

Хотя его походка и одежда выдавали в нем очень пожилого человека, голос у него был нежным и каким-то невинным. Он показался Люси человеком, которому может сойти с рук почти любое преступление.

Он объяснил:

– Мы как раз дорабатываем иллюзию для третьего акта. Будьте добры, покиньте сцену.

И Люси Леви, все еще запыхавшаяся и без серьги, ушла, не сказав ни слова. Но уходя, она услышала перешептывания.

– Боже мой, – тихо прорычал Тизел, – клянусь, когда-нибудь я убью ее.

– Боевой дух – вот что это такое. К тому же если вы оставите ее на произвол судьбы, она может погибнуть и без вашей помощи, – сказал Спектор, стоя на коленях возле открытого люка. – Все готовы? – спросил он.

– Да-да, сэр! – последовал ответ.

Спектор слегка улыбнулся, затем подмигнул Тизелу:

– Так давайте взглянем.

Возникла короткая пауза, а затем из люка бесшумно появилась жуткая восковая фигура. Ее уродливое лицо смотрело в пустой зал, а руки были скрючены, словно желая схватить кого-то.

– Превосходно, – одобрил Спектор, – хотя можно и побыстрее.

– По мне, так все в порядке, – заметил Тизел.

– Все должно произойти за долю секунды, Бенджамин. Я хочу, чтобы зрители визжали. Может быть, добавить смазки в механизм?

– Нет времени. Нам нужно отрепетировать монолог Деллы из второго акта. Где она?

Джозеф Спектор направился за кулисы. Из внутреннего кармана он достал портсигар с десятью узкими черными сигарами, вставил одну из них между зубов и прикурил, выдохнув в затхлый воздух шлейф ароматного дыма. Люси Леви наблюдала за ним из маленького затененного укромного уголка, расположенного в лабиринте закулисных коридоров. Она незаметно изучала этого «Джозефа Спектора».

Его возраст было трудно определить. В зависимости от освещения он выглядел то на пятьдесят, то на восемьдесят. Как и все фокусники, он мастерски создавал всевозможные иллюзии. Она не знала, что Джозеф Спектор не настоящее его имя, а псевдоним из другой жизни, из жизни фокусника в мюзик-холле. Но хотя он больше десяти лет как не выступал, он приложил все усилия, чтобы сохранить свою знаменитую ловкость рук.