Он поставил локти на стол, переплел длинные пальцы, как часто делал на переговорах, и, слегка вздохнув, заговорил с доверительной интонацией:

– Пойми, я хочу, чтобы все прошло быстро и цивилизованно. У меня по французским законам есть минимум две причины подать в суд прошение о разводе, но я не хочу этого делать. Мы можем все решить мирно, не привлекая адвокатов.

– Две причины? Это интересно…

Она откинулась на спинку стула, на котором сидела в своем подмосковном родовом гнезде, и теперь смотрела как-то вбок, мимо камеры. Пьера это нервировало: контролировать партнера, который находится за две с половиной тысячи километров, всегда непросто. А если это женщина, неуправляемая русская женщина… Пьер набрал воздуха в легкие и, нахмурившись, продолжил с нарастающим напором:

– По законам страны, в которой мы женились, твое отсутствие дома – уже повод для развода. А если добавить твою проблему…

– Ты меня шантажируешь? – враждебно произнесла она.

«Интересно, когда у меня впервые возникло чувство, что я замужем за собственной матерью? – попыталась вспомнить Света. – Он ведь реально ее словами разговаривает».

– Не надо передергивать, Светлана. Я просто описываю ситуацию со всех сторон, – теперь Пьер говорил медленно и успокаивающе.

«Как с больной». – Света опять поморщилась.

Тонкий стук в висок становился все звонче. Она перевела взгляд за окно. Старый сад, обласканный июньским солнцем, подрагивал листвой в ажурных рамках белых переплетов. Уютные дачные звуки: шуршание покрышек медленно ползущей по поселку машины, топот детских ног, стук мяча, птичий щебет и размеренное дыхание деревянного дома – обступали со всех сторон, обещая безмятежность и покой. Только раскрытый на столе тонкий серебристый ноутбук казался агрессивной пастью, из которой исходила опасность.

Пьер, чтобы привлечь ее внимание, помахал холеной кистью перед камерой:

– Ау, ты слушаешь? – И, дождавшись кивка, продолжил: – Светлана, я ценю и уважаю тебя. Наш брак не был простым, но, надеюсь, расстаться мы сможем цивилизованно. Но да, я должен предупредить, что на крайний случай у меня есть несколько свидетелей, которые могут описать твою проблему и ее проявления. И это будет достаточно веским аргументом для суда.

– Жаль, что у меня есть только один свидетель, который видел, как ты поступал со мной… И я никогда не смогу привести его в суд, как ты прекрасно знаешь. – Она видела, что невозможность установить визуальный контакт нервирует мужа, и специально дразнила его, шаря взглядом по периметру экрана и иногда переводя его за окно.