– У него ствол! – выкрикнул Андерсон. Рука его вынырнула обратно уже с табельным пистолетом. Он собирался убить меня и выдать это за самооборону. Вот почему меня не обыскали перед тем, как усадить в машину. Все эти мысли вихрем пронеслись у меня в мозгу, когда я резко подался к Андерсону. Моя голова с треском врезалась ему в нос, я потянулся и перехватил его левую руку обеими скованными руками. Наручники впились в запястья, когда я силой пригнул его левую руку вниз.

Он дико вырывался. Я резко привстал с сиденья и ухитрился влепить сидящему за рулем Грейнджеру в башку локтем. Тот завалился набок, непроизвольно вытянув ногу и вжимая педаль газа в пол. Автомобиль рванулся вперед, и меня отбросило на спинку сиденья.

До чего же больно! Лишь выплеснувшийся в кровь адреналин помогал мне справиться с болью.

Андерсон выронил пистолет и уже наклонялся вперед, чтобы подобрать его. Похоже, что тот завалился под заднее сиденье. Я видел, как его рука тянется к нему. Автомобиль вдруг резко содрогнулся, и я заметил искры, промелькнувшие за боковым окошком со стороны Андерсона. Мы, видать, зацепили одну из припаркованных по левой стороне машин.

Андерсон выпрямился на сиденье и нацелил на меня пистолет.

И тут его голова ударилась о потолок салона. Грохнул выстрел, и лицо мне обсыпало осколками стекла. Он прострелил боковое окошко с моей стороны. Тоже выпрямившись, я заметил, что Веласкес держится за голову. Ремнем он не пристегнулся. Перед лобовым стеклом нашей машины из искореженного капота вздымался фонарный столб.

Прежде чем Андерсон успел выстрелить еще раз, я поджал колени к груди, ухватился обеими руками за ручку над своей дверцей и нацелился обеими каблуками прямо Андерсону в физиономию. Мое тело разогнулось как лук, из которого только что выпустили стрелу. Я ударил ногами что было сил – и промазал. Попал по корпусу. Однако так, что Андерсон выпал из-за приоткрывшейся после столкновения дверцы на улицу.

Этот последний пинок отобрал у меня последние силы. Я попытался сесть, но боль была просто невыносимой. Я плюхнулся обратно на спинку сиденья, пытаясь криком выгнать ее. Надо было двигаться. Надо было выбраться на хер из этой машины, но я даже не мог нормально сидеть. Дыхание врывалось в меня короткими толчками, каждый из которых был вспышкой мучительной боли.

– Тебе конец, сукин сын! – выкрикнул Грейнджер.

Подняв взгляд, я увидел, как он отступает от водительской дверцы. Собственно дверца практически отвалилась после столкновения со столбом, а самого его наполовину выбросило из машины. Я слышал, как его ботинки хрустят по битому стеклу, усыпавшему улицу. Видеть его я мог лишь частично, но все-таки заметил, как он вытаскивает свой ствол из наплечной кобуры. Перешагнув через Андерсона, Грейнджер крикнул: «Он вооружен!», после чего выстрелил.