– Как вы меня назвали?

– Анной Сергеевной…

– То-то! Запомните, чтобы впредь мне не пришлось вас или любого другого переспрашивать.

– Огонь-девка! – восторженно дергает головой приобщенный святых таинств чудотворной иконы Пасюк.

– Игорь, сними с ребят браслеты. Они имеют право постоять сами за себя, если не трусы. Учтите, господа, они начнут без предупреждения… Землекопная команда: дядя Сева, трое черных, сладкая парочка…

– И я, Анечка! И я! – тянет просительно руку Вика. – Заодно с родителями об их ребеночке переговорю, раз уж с вашим усыновлением дело накрылось… – И, не дожидаясь разрешения, устремляется вслед за сладкой парочкой, стяжательски частя: – Товарищ Кульчицкий, как насчет вашего сыночка? Я знаю, где его спрятали. Информация точная, конфиденциальная, платная. Вам, как воскресшим родителям, – скидка…

– Анна Сергеевна, а черных вооружать?

– Разумеется! Они всего только черные, не рыжие!

– Не знаю, чем все это закончится, Анна, – сказал мистер Эббот, – но я тобой горжусь!

Анна Сергеевна благодарно улыбнулась, перевела взгляд на Игоря, распределяющего боеприпасы, погрустнела, тряхнула головой, передернула затвор пистолета-пулемета и залегла плечом к плечу с плейбоем. И вовремя – в нескольких окнах разом вдруг полопались стекла и в бар, вслед за дымовыми шашками, слезоточивыми и ослепляющими гранатами ворвались рыцари со страхом в сферических очах, нецензурным упреком на устах и лихорадочно давящимися огнем автоматами в передних конечностях…

4

4

Утро, вопреки обыкновению, не расточало малиновых ласк, но было пасмурным, дождливым и скучным, как воскресная проповедь не опохмелившегося священнослужителя. Посеревшему за ночь морю не лежалось в своем ложе; оно ворчало и ворочалось. Улицы города поражали разором и безлюдьем. Лишь кое-где возле разгромленных магазинов, винных погребов и злачных заведений копошились подозрительного вида субъекты, готовые мигом исчезнуть при первых признаках опасности в виде омоновского патруля или капитана Мамчура, объявившего личную вендетту всем мародерам и грабителям родного города. Да еще несколько десятков приличного вида граждан пытались штурмовать здание, в котором располагался офис некоего «Фонда нищих», требуя срочно вернуть их бескорытстные пожертвования в связи с катастрофической утратой веры в некоторые из заповедей Иисуса Христа.

Гостиницы, санатории, пансионаты и частные домики покидали последние постояльцы. Один из них, пожилой, с военной выправкой мужчина, долго препирался с администратором из-за какого-то невразумительного телефонного счета за международный разговор с Тель-Авивом.