Джек, как ни старался во время монолога, никак не мог вспомнить фамилию этого профессора. У него была почти абсолютная фотографическая память на лица, а вот имена то и дело выскакивали из головы. Этот преподаватель читал им на третьем курсе предмет «Управление изменениями», бывший частью более обширной программы, посвященной менеджменту технологических проектов. Подвижный, заводной, быстро говоривший и еще быстрее думавший лектор, кажется, не был штатным преподавателем МТИ, а вел занятия как «приглашенная звезда», эксперт мирового уровня в данной теме. О нем еще ходили слухи, что он — весьма обеспеченный человек, поклонник американского футбола и даже как будто бы один из совладельцев великой бостонской команды New England Patriots, доминировавшей в НФЛ все последнее десятилетие. Впрочем, правда это или нет, точно никто не знал.

— Кстати, вы только что листали очень правильную книгу. Это, пожалуй, самое ценное из всех изданий нашей небольшой библиотеки. Когда-то этот экземпляр Конституции хранился в Белом доме, на нем даже есть личная подпись самого Бенджамина Франклина. Когда этот «Холл» только был возведен, президент Тео Рузвельт передал его в дар Ложе. Позже его однофамилец Франклин Рузвельт, сидя на заседаниях за этим столом, всегда клал книгу перед собой. Кстати, Франклин Рузвельт хоть и был масоном с молодости, но, вопреки слухам, никогда не возглавлял Ложу. Это была прерогатива его влиятельного советника Бернарда Баруха, короля Уолл-стрит того времени. Сам Рузвельт бывал тут всего несколько раз, держался скромно, называя других масонов, с которыми он общался здесь, «братьями». Впрочем, пойдемте, я покажу вам самое красивое, что есть во всем этом здании.

Они спустились на несколько этажей по ступеням и вошли в огромный, шикарно декорированный и обставленный зал. Это была Grand Lodge Room — место заседаний членов Великой ложи. Просторнейшее помещение занимало два или три этажа и выглядело похожим на концертный зал прекрасного старинного оперного театра. Обитые светлой кожей кресла располагались полукругом в два яруса, по несколько рядов в каждом, образуя что-то вроде партера и бельэтажа. Всего, во время самых важных событий, это помещение могло с комфортом вместить более тысячи человек. Стены и потолок были украшены прекрасными полотнами в стиле романтизма начала 19-го века, включая несколько известных работ Жерико и Делакруа. В центре зала на полу лежал красный ковер, сбоку стоял старинный рояль. В президиуме возвышалось несколько высоких кресел, обитых кожей и чем-то напоминавших по форме и размеру троны египетских фараонов. Насладившись восхищением Джека, профессор мягко взял его под локоть: