– Готов поспорить, так и есть.

Мы вошли в анфиладу просторных залов, в каждом из которых из мебели встречались лишь островки кресел, столиков и кушеток нейтральных тонов, подчеркнутые одной или двумя картинами современных художников на стенах. Во сколько же обошлось все это, подумалось мне, – добиться подобной пустоты в настолько дорогой недвижимости?

Необычайно высокая девушка в золотом платье провела нас в салон. Одна стена была целиком отведена выходам на террасы. Туда и обратно с шелестом сновал поток смокингов и платьев всех цветов, точно россыпь драгоценных камней. Вид на Лос-Анджелес тянулся за окном на километры.

– Готова? – спросил Эван.

– Готова.

Мы влились в поток. Следующий час прошел как в водовороте: новые, тут же забытые имена, рукопожатия, твердые и слабые, как дохлые рыбы. Бокалы с шампанским, подносы изысканных закусок, которые разносили лавирующие в толпе официанты. Эван представил меня хозяину дома, Диллону Сарояну – круглолицему седовласому красавцу с молоденькой женой лет двадцати с небольшим, гордо демонстрирующей округлившийся животик под обтягивающим алым платьем. А потом еще больше людей, имен и рукопожатий.

Я держалась настороже, готовясь увидеть одно конкретное лицо: милый овал с короткой стрижкой темных волос. Ее здесь нет, вдруг подумалось мне, – глупо, но я почувствовала облегчение. Неожиданно на террасе ниже загремел кубинский оркестр, от энергичных ритмов ноги сами постукивали в такт.

– Готова спорить, ты не танцуешь, – лукаво улыбнулась я Эвану.

– Тогда ты проиграла. Не забывай, я провел юность в Латинской Америке. – Забрав у меня бокал шампанского и вернув его на поднос проходившего мимо официанта, Эван вывел меня на танцпол перед оркестром.

Он держал меня легко, едва касаясь, то кружил, то притягивал обратно к себе, а то и уводил в слишком глубокий наклон. Я хохотала от души, потеряв голову от счастья.

Музыка стала медленнее, Эван притянул меня к себе и уверенно повел сложным шагом, положив руку мне на обнаженную спину. Я опустила голову ему на плечо, представляя, как позже, когда все это закончится, я приду к нему в номер или он придет ко мне, и мы займемся любовью, медленно и чувственно. От этих мыслей меня переполняло желание, которое я едва могла сдержать.

Сейчас мы ничего ни от кого не скрывали. Никому из тех, кто нас видел, и в голову бы не пришло сомневаться в характере наших отношений.

Музыка закончилась на эффектной ноте.

– Я бы сейчас с удовольствием выпил чего-то нормального, – заметил Эван.

– Я тоже, – согласилась я. – Очень сухой мартини c лимоном, не взболтанный, а смешанный.