Не имело ни малейшего смысла приглашать врача, чтобы услышать его заключение. Смерть Альтшуллера не вызывала сомнений, она была столь же очевидной, как пасмурное небо, моросящий дождь и безрадостное море за окном. Стальной шип проткнул его голову насквозь — войдя на затылке, у основания черепа, он вышел из левой глазницы.

Теперь Каллистратов понял, какой запах показался ему отвратительным — запах крови.

— Я ничего не сделал, — пробормотал молодой человек в малиновом пиджаке. — Он уже лежал на полу.

Спрятав лицо в ладонях, юноша глубоко и прерывисто дышал.

— Кто будет звонить в милицию? — осведомился Каллистратов.

— Беру на себя. Я вроде бы ближе всех к телефону, — Мигунов никогда не упускал случая «попасть в историю».

— Осторожно, на трубке могут быть отпечатки пальцев! — истерично взвизгнул молодой человек.

— Григорий Евсеевич, вы у себя? — раздался женский голос из коридора.

— Блин, — Мигунов высунул голову наружу и попросил даму пригласить в номер старшего администратора.

— А Григорий Евсеевич? Он обещал меня принять.

— Это сейчас невозможно. Прошу вас, сходите за администратором. Тут всего два шага.

— Вот и сходите сами. Что я вам, девочка в конце концов?

— Марш на первый этаж! — скомандовал Мигунов.

Вернувшись в комнату, он сообщил:

— В самом деле. Пусть лучше администрация вызывает кого надо.

— Я его пальцем не трогал, — твердил молодой человек.

— Если вы встретите милицию в таком состоянии, то нужные улики отыщутся как по волшебству.

Появилась администраторша — представительная женщина лет пятидесяти в строгом костюме. Ее ухоженное лицо исказила гримаса ужаса. Она подняла глаза на присутствующих, словно спрашивая, как такое могло произойти.

— Мы сочли своим долгом прежде всего известить вас, — светским тоном заявил Мигунов.

— Какой кошмар, — администраторша опустилась в кресло, потом вскочила и кинулась в прихожую, чтобы захлопнуть дверь.