Элеонора сидела на корточках и молча раскачивалась взад и вперед. По ее лицу текли слезы. Лекси наконец поняла, чего хочет.
– Вот как мы поступим, – решительно сказала она.
Остальные девушки посмотрели на нее. Ночь окутывала их темнотой и духотой, в воздухе едва уловимо пахло догорающим на пляже костром.
– Я позвоню в полицию и скажу… – Лекси медленно переводила взгляд с одного лица на другое: Фэн, Ана, Бэлла, Элеонора и, наконец, Робин. Они долго смотрели друг на друга: две знакомые с детства подруги, все понимающие без слов. – Мы все скажем, что произошел несчастный случай. Никто Эда не толкал, он упал сам.
Девичник должен был закончиться как угодно, но только не так: трупом Эда на скалах. Охваченные ужасом, мы бродили по террасе, ждали полицию и проигрывали в памяти тот момент, когда сделали выбор между Элеонорой и Эдом. Каждая из нас сыграла свою роль в ту роковую ночь.
Девичник должен был закончиться как угодно, но только не так: трупом Эда на скалах. Охваченные ужасом, мы бродили по террасе, ждали полицию и проигрывали в памяти тот момент, когда сделали выбор между Элеонорой и Эдом. Каждая из нас сыграла свою роль в ту роковую ночь.
Кто-то спросил:
Кто-то спросил:
– Что мы будем говорить? Как объясним произошедшее?
– Что мы будем говорить? Как объясним произошедшее?
– Скажем, что Эд прилетел, чтобы сделать невесте сюрприз.
– Скажем, что Эд прилетел, чтобы сделать невесте сюрприз.
– Мы все были на вилле. Очень ему обрадовались.
– Мы все были на вилле. Очень ему обрадовались.
– Точно!
– Точно!
– Он сидел на парапете, мы болтали.
– Он сидел на парапете, мы болтали.