— Как ты посмел, Эдик! Как же я! Почему ты поверил мертвой твари, а не мне?

— Не надо… — вяло отмахнулся он. — Ничего не надо! Я узнал — ты действительно болела гепатитом.

Илона кричала, доказывала, молила, раскаивалась, падала в обморок… Эдик посмотрел, посмотрел и ушел.

Тихие слезы отчаяния лились по лицу Илоны несколько месяцев. Она похудела до неузнаваемости. Нигде не работает, живет тем, что продает вещи, оставшиеся, как она говорит, от небывало счастливой жизни… По вечерам и ночами сидит одна в пустой квартире и разговаривает то с Галиной, то с Жаклин…

* * *

Алекс Валуев не поддался ни на какие объяснения. Он потребовал краткого ответа:

— Мне нужно услышать, — безжалостно глядя на Аллу, требовал он, — «да» или «нет»!

Алла, загипнотизированная ужасом, не могла произнести ни звука.

— Славик — мой сын или внук? — гремел Валуев. — Обманывать бесполезно, я сделаю тест на подтверждение отцовства!

— Но ведь я не знала! — разрыдалась Алла. — Я не знала, что Денис, то есть Илья — твой сын! Он виноват! Он!

— С ним я разберусь, не волнуйся!

Алла дрожащими руками пыталась поднести стакан с водой ко рту.

— Неужели ты полагаешь, что если бы Славик был не от Ильи, это что-то бы поменяло? Ты начала обманывать меня за несколько месяцев до свадьбы!

— А ты? Ты тянул десять лет со свадьбой! Ты мучил меня десять лет!

— Не передергивай! Я был женат!

— Ты изменял своей жене! Десять лет изменял! И когда это случилось со мной… неожиданно, будто наваждение, ведь он так похож на тебя… Ты меня возненавидел! Господи, за что! За что! — возопила Алла, бессильно упав на колени. — Я и так столько страдала! Ну, прости, Алекс, прости! Я люблю тебя! Люблю! Клянусь! Ради Славика, прости! Он ведь не виноват и не чужой тебе!

Валуев взглянул на сына, оказавшегося внуком, собрал вещи и уехал на квартиру, которую снимал для встреч с Марианной.

Минуло полгода. Как-то Алекс подошел к дому, где жил раньше с Аллой. Машину оставил за два квартала. Шел снег, мягкий, пушистый. Увидев Аллу, гуляющую с сыном, спрятался за дерево. Долго смотрел на Славика… Все ушло, осталась только огромная нежность к ребенку… Сделал шаг и… резко развернувшись, скривившись, как от сильной боли, бросился бежать.

Вечером, встретившись с Марианной, сказал:

— Не смог! Может… даже, наверное, не прав, а вот не смог!