А папа подкачал…

Папа со своим темным прошлым не сообразил, что с такими родственниками дочкина биография не то что на пять — на двойку не тянет…

Можно вообразить, какой бы подняли шум те же таблоиды, которые прежде описывали блистательный восход Черного Солнца. Девочки Юлсу.

Дочь преступника… И не какого-нибудь банального жулика, клептомана, пойманного на обыкновенной игре с банковскими счетами. А создателя бактериологического оружия! Оружия, от одного упоминания о котором у обывателя возникают ассоциации со всякими Освенцимами и Нюрнбергскими процессами.

* * *

— Ее нельзя спасти. — Врач рассеянно перелистывал лежащие у него на столе бумаги.

— Почему?

— Почему?! — Он только пожал плечами. — По одной-единственной причине. Она этого не хочет сама.

— Но…

— Я не буду вас понапрасну обнадеживать. Бывает принудительная смерть… Принудительной жизни не бывает.

Аня вышла от врача в холл, где у окна стоял генерал Тегишев. Печально подумала: "Чтоб вас.., уроды этакие! И вот, знай, суетятся. Торопятся всю жизнь делать дерьмо. Дерьмо! Хоть сказано: «спешите делать добро». Нет, все наоборот!.. И думают при этом, наивные: "А детей я в Англию отправлю учиться!

Вот мои грехи их там и не догонят… Я тут погожу, а уж они там потом заживут".

Вот уж поистине: до чего глупы бывают иногда умные люди!

— Хоть бы Библию, что ли, перечитали, Игорь Багримович. Сказано же.., до седьмого колена детям расплачиваться за грехи отцов.

— Не будет никакого седьмого колена.

Генерал отвернулся к окну.

— Юля последняя. У меня даже племянников нет.

Нет больше Тегишевых и не будет. Знаете, я ведь ей часто повторял: «Я самый либеральный отец. Но у меня одно категорическое требование: внука Багримом назови!» И не предполагал, дурак, что державинская строчка окажется такой пророческой.

* * *

Уходя по больничной аллее, Аня еще раз оглянулась на согбенную фигуру генерала.