При задержании особо отличился А. Рыбин, официант известного ресторана «Фортуна». Владелец ресторана, П. Федулов, желая поддержать хорошую репутацию своего заведения, едва не пострадавшую от свершенного там среди дня убийства мадемуазель Ляшко, выделил своего работника в помощь полиции.

Участники Международного конгресса криминалистов аплодировали бесстрашному русскому сыщику К. Вирхову, доказавшему на деле высокий уровень развития сыскного дела в России".

– У нас есть основания гордиться Карлом Иванычем, – торжественно закончила Полина Тихоновна.

– В заметке ничего не сказано о том, что преступник пользовался именами известных людей, чем сбивал следствие с толку, – добавил Клим Кириллович.

– Известные люди и не хотели бы, чтобы их имена фигурировали в уголовной хронике, – предположила Мура. – Им удалось замять это дело. Иначе понесли бы убытки, возникли бы трудности с осуществлением их проектов к двухсотлетию Петербурга.

– Не напоминайте мне об этих прожектерах, – поморщился профессор.

Клим Кириллович постарался восстановить справедливость:

– Они ни в чем не виноваты. О них, после визита к Стасову, рассказал своей горничной Тугарин. Она же передала эти сведения своему сообщнику. От нее Рафик узнал и о ценностях в доме скромного юноши из провинции Преступник использовал ее информацию в своих гнусных целях. Он даже стал использовать ножи с кубачинским орнаментом, чтобы бросить подозрение на Золлоева. Это, если не ошибаюсь, называется особым цинизмом.

Из своих наблюдений, из разговоров с Вирховым доктор Коровкин составил четкое представление об участниках злополучной встречи у Стасова: Апышко и Золлоев оказались людьми вполне достойными, гениальный Иллионский – неумным лицедеем, а лощеный Шлегер, три дня кувыркавшийся с провизоршей Норфельдт в ее квартире, – неутомимым женолюбом, скрывающим свои похождения от сотрудников и от собственного семейства. Впрочем, нравственные изъяны двух последних гостей Стасова не бросали тень на великого критика, принимавшего их у себя в доме.

– А кто это – Глеб Тугарин? – спросил участливо Прынцаев.

Брунгильда Николаевна встала со своего стула и под сочувственными взглядами друзей и близких прошествовала к фортепьяно. По гостиной полились звуки «Рондо-каприччиозо ми-минор» Мендельсона. Брунгильда погрузилась в музыку и в свои переживания.

Поняв, что его слова уже не дойдут до ушей скорбящей девушки, Клим Кириллович поделился с Муромцевыми и их гостями свежими новостями:

– Я заходил сегодня к Вирхову, застал у него Фрейберга с помощником Они считают, что из квартиры Тугарина можно было вынести не только ларчик с жемчужиной, но и более громоздкие вещи. Фрейберг не хочет верить, что преступник позарился только на одну жемчужину.