Гадес наконец оторвался от досье, и я успел перехватить направленный на меня пытливый взгляд. Потом он сказал:

— О чем это ты так крепко задумался?

— Тебе знакомо название «Тоталсекьюрити»?

— «Тоталсекьюрити»? — повторил он. — А что с ними не так?

— Видишь ли, Гадес, дело в том, что, пока полиция все еще является государственной, должен по крайней мере сохраняться и определенный контроль над ней как со стороны парламента, так и со стороны общественных организаций. Конечно, не слишком строгий, но все же более пристальный, чем в частных фирмах. Вот о чем я думал.

— Задержанный уже семь часов меня дожидается. Тебе разве не интересно с ним познакомиться?

Я кивнул.

— Ну, тогда идем!

Камеры для заключенных находились в подвале, как и в любом полицейском участке. В комиссариате на улице Ла-Луна, где я проработал больше десяти лет, было двадцать две камеры. Тогда он был чем-то вроде окружного комиссариата, которому подчинялись еще три или четыре, то есть теоретически он контролировал весь центр Мадрида, а значит, самый большой район столицы. Но постепенно такой порядок себя изжил. И теперь того центрального отделения уже не существует. Осталась лишь пара кабинетов, где выдавали удостоверения и паспорта. А функции, которые выполнял наш комиссариат, перешли к комиссариату на улице Леганитос.

В нынешнем Главном управления полиции я до этого дня не был ни разу. Впрочем, его и перевели-то сюда совсем недавно. Прилегающие здания подновили и отдали в распоряжение полиции, и все вместе теперь напоминало гигантский муравейник. Мы шли по коридору подвального этажа среди снующих туда-сюда людей. Некоторые из них закончили дежурство и уже переоделись в гражданское, чтобы отправиться домой. Они перебрасывались репликами с коллегами, чье рабочее время только начиналось. Полицейские из региональных отделов выходили из кабинетов группами по два-три человека, надев куртки или пиджаки, которые позволяли им передвигаться по городу, не выставляя напоказ оружие, прятавшееся за брючным ремнем или в наплечной кобуре.

Стандартная картина пересменки.

Я следовал за Гадесом, которому все никак не удавалось обойти пару полицейских, мужчину и женщину, которые тычками гнали перед собой последних на сегодня задержанных — двух накачанных наркотиками девиц, с трудом держащихся на ногах. Они наверняка будут бушевать всю ночь, требуя выдать им метадон.

Вся группа остановилась в конце коридора у столика регистрации, чтобы выполнить положенные формальности перед водворением задержанных в камеру. Гадес прислонился спиной к стене, раскрыл папку и протянул мне листы, которые вручил ему дежурный инспектор: