— Ладно, не обижайся, — примирительно заметил Купцов. — В картинах я действительно не очень разбираюсь, а вот другие твои произведения я ценил, как знаток. Помнишь, рисованные фальшивочки?

— Что было, то прошло.

— Прошло ли? — подался вперед Иван. — Тут недавно проскочила одна штучка. Уж не ты ли, дорогой, за старое взялся?

— Мало ли спецов по этой части? — отводя в сторону глаза, промямлил Буня. «Господи, неужели с появлением этого знакомого сыщика начинается прежний кошмар?»

— Мало, дорогой гражданин Носов, мало. Билетики на Ла-Скала ты рисовал? Может, по молодости лет соблазнился? Сознавайся, все одно — дело прошлое, чего уж теперь темнить?

— Не-е, это не я, — хозяин мастерской выставил перед собой ладони, выпачканные краской. — Но тоже классная работа.

— Откуда знаешь? — насторожился Купцов.

— Говорили, — равнодушно пожал плечами Носов. — А кто, не помню, давно все было и быльем поросло. Я вот жениться собираюсь.

— Может статься так, что придется подождать с женитьбой, — вздохнул Иван, сокрушенно разведя руками. — Есть у меня подозрение, что ты, по просьбе неких друзей, сделал одну фалыпивочку. Не возражай, — предупреждающе поднял он руку, — дело там слишком серьезно повернулось.

— Не делал я ничего!

— Ты мне это докажи, — вкрадчиво предложил Иван. И Буне стало страшно от его спокойного, почти ласкового голоса.

— Вы о презумции невиновности слыхали? — сделал он робкую попытку вырваться из ловушки.

— Приходилось, — усмехнулся Купцов, — но я тебя не нарами пугаю.

— Да? — воскликнул Носов. — Просто пришел и поговорил, да? Только и всего, что напомнил ненароком о прошлом?

— Ну-у, милый, прошлое ты сам для себя сковал, не я его тебе таким сделал. Давай-ка лучше по-хорошему…

— Это как?

— Ты ведь меня знаешь? — спокойно начал Иван. — Помогал я тебе, когда ты собирался нормальным человеком стать и тусовался в «системе»? Помоги и ты мне.

— В стукачи зовешь? Прикажешь выпить с корешками, потолковать по душам, а потом заложить их со всеми потрохами?

— Слушай, — поднялся Купцов, где ты корешков нашел? Среди блатных? Раз становишься человеком, так и будь им.

— Господи, да чего тебе надо? — сморщившись, простонал Буня. — Не любоваться же ты на меня приперся?