Итак, отмечаем: надо проверить, не связан ли Лушин с какой-нибудь профессиональной проституткой, контролируемой дельцами подпольного бизнеса, не имел ли долгов, которые могли перекупить, не увлекался ли картишками?

Когда только успеть проверить версии — сутки не резиновые, начинает наваливаться усталость, а даже маленького успеха пока не удается достичь…

* * *

Собрались у Олега Кислова, родители которого жили на даче. Аркадий пришел, когда все уже были в сборе. Лысоватый Витек занимался маникюром, Анашкин курил, сидя в продавленном кресле, а хозяин нервно ходил из угла в угол, явно не зная, куда девать руки: он то потирал их, то складывал за спиной.

«Задергался, — взглянув на него, сразу определил Аркадий. — Давить на них надо, убеждать, что все нормально и останавливаться на половине пути глупо и опасно».

— Привет, — поздоровался Аркадий и присел напротив Вороны. — В тот день суетно было и недосуг, а сегодня я вспомнил, — повернулся он к Гришке, — ты вроде успел хапнуть у Лушина бумажник и коробку?

— Шкатулку, — расхаживая из угла в угол, уточнил Олег.

— Какая разница? — зло оборвал его Аркадий. — Где она?

Ворона прищурил глаза и сделал вид оскорбленной невинности. После того, как разбежались в разные стороны, он первым делом поглядел на добычу — из бумажника удалось выгрести больше трех тысяч разными купюрами, а всякие записочки, визитные карточки и прочую дребедень Гришка порвал и спустил в унитаз. Про деньги он смолчал, решив, если спросят, отдать не больше тысячи, а остальное припрятал. В шкатулке нашлись золотые вещички, часы какой-то иностранной марки на массивном браслете, бусы из жемчуга. Все это, с точки зрения Вороны, не стоило внимания — реально ценны только деньги. Поэтому Анашкин за шкатулку не держался, но для вида огрызнулся:

— Сам бы брал, а то только спрашивать: где?

— Давай сюда! — приказал Лыков. Ворона нехотя поднялся и пошел в смежную комнату. Вынес шкатулку и пачку денег, бросив их на колени Аркадия:

— На!

Тот первым делом пересчитал сотенные бумажки. Наблюдая как быстро и ловко работают его пальцы, Ворона пожалел, что не отначил еще хотя бы сотню-другую — кто бы его проверил? Тем более, открыли дурачки стрельбу, и было им не до чего, кроме собственного спасения. Сначала он тоже испугался, а потом успокоился — никто не приходит, не ловит, вроде обошлось.

— Есть у них денежки, есть, — приговаривал довольный Аркадий, вынимая из шкатулки кольца, бусы, часы. — Осечка произошла, а то бы взяли больше.

— Этот? — сглотнув набежавшую слюну, осевшим голосом спросил Кислов, — малый этот… жив? И баба?