— Миша, в магазинах очереди. — Она тоже взглянула на циферблат, но тут же отвернулась.

— Не лги! — Котенев вскочил с кресла и нервно заходил по комнате. — Зачем ты обманываешь?

— Значит, ты знаешь? — Лида опустилась на диван. Михаил Павлович остановился перед ней, засунув руки в карманы брюк.

— Знаю. — Он издевательски поклонился. — Могла бы позвонить, сказать супругу, куда и зачем направляешься. Что они от тебя хотели?

— Спрашивали про обыск.

— И… что ты им там ответила? — вкрадчиво спросил Котенев.

— Рассказала, как было.

— Боже мой! — Михаил Павлович схватился руками за голову. — Какая же ты дура! Даже не представляешь, какая дура. Беспробудная, дикая!.. — Он горестно застонал.

— А что мне оставалось? — Лида решила сама перейти в атаку. — Хорошо тебе обзывать и изголяться, считать себя самым умным и хитрым. А если они сами ко мне пришли? Я возвращаюсь с обеда, а в моей комнате сидит этот, из милиции.

— С кем я живу?! — патетически подняв руки к потолку, словно призывая приведение в свидетели, закричал Котенев. — С кем?! Шурин вор и валютчик, собственная жена подалась в сексоты на Петровку. Или как это там у вас называется?

— Миша! — Она поднялась и подошла к нему вплотную, пристально заглянула в его побелевшие от злости глаза. — Извинись и перестань паясничать! Как тебе не стыдно?! И потом, я просто не понимаю, что здесь такого? Ты просил никому не говорить, и я молчала, но они сами все знают без меня.

Но Котенев уже успел взвинтить себя и не желал потерять ощущение неудержимого гнева. Он казался сам себе предельно язвительным и уничтожающе надменным.

— Ты что, действительно такая дура? — вопрошал он свистящим шепотом. — Или просто ловко прикидываешься, как прикидывалась всю жизнь? Не можешь уразуметь своими куриными мозгами, что ты наделала?

— Знаешь что… — Лида даже задохнулась от негодования и едва сдержалась, чтобы не влепить мужу пощечину. — Я тебе не наемная прачка и не домработница. Сам далеко не святой. Поэтому либо извинись и все объясни, либо…

— А что либо? — зло ухмыльнулся Котенев и, повысив голос заорал на всю квартиру. — Что? Отвечай!

— Хватит! — тоже закричала Лида. — Извинись, или я уйду!

— Ах вот как? — отступил на шаг Михаил Павлович, смерив жену презрительным взглядом. — Она, видите ли, уйдет! Хорошо!

Он сорвал с себя рубашку и начал снимать брюки. Ничего не понимающая Лида с изумлением смотрела, как он отшвырнул одежду в угол и голый побежал в спальню.

Через минуту он вернулся одетый и с чемоданом в руке. Встав в дверях, обвел глазами комнату:

— Все тебе! Возьму только машину.