— Почему-то никому не приходит в голову, что нам тоже давно стоило бы забастовать. — Слова Ивана прозвучали продолжением мыслей.

— Ну, ты это брось, — покосился на него Рогачев. — Проморгал Котенева, а теперь хочешь все свести к трудностям?

— При чем тут трудности? — сплюнул Купцов. — Драгоценный наш Михаил Павлович Котенев до самого последнего времени был только потерпевшим. На основании какой статьи, какого кодекса я мог к нему применять превентивные меры? Например, просить следователя отобрать подписку о невыезде? Нет такого закона!

Алексей Семенович вытащил из кармана трубочку с валидолом и кинул под язык таблетку — жара, асфальт плавится, спишь плохо, а тут еще все наперекосяк. И Купцова можно понять: не дают покоя по жалобе Сараниной, преследуют неудачи, как будто заколдованный круг образовался с этими «драконами». Начальство вроде бы понимает — или делает вид, что понимает, — все сложности, но жмут «наверху», торопят.

Из салона машины вытащили тело Вороны, положили на носилки и, прикрыв простыней, вынесли со двора. К вечеру можно будет получить данные о пуле — вот и посмотрим тогда, прав ли Иван насчет парабеллума? Оперативники из местного отделения уже пошли по квартирам, надеясь установить тех, кто мог что-либо видеть или слышать выстрел. Вдруг кто заметил ту машину, в которую пересели преступники? В том, что вторая машина была и ждала их неподалеку, Рогачев был уверен.

— Хомчик рассказал о Рогожине? — катая под языком таблетку, обратился он к Ивану.

— Мало толку, — устало откликнулся Купцов. — Проверяли. Игнатий Романович Рогожин, тысяча девятьсот десятого года рождения, скончался в Очамчири в восьмидесятом году. Справочка имеется. Котенев наверняка знал этого дельца и валил все на пего. Ловко придумал себе прикрытие.

— Действительно, ловкий тип, — поморщился от колющей боли в области сердца Рогачев. — Что твой художник говорит?

— Не видел его еще, не успел, а сам он не звонил.

— Вот-вот, — опять не удержался Алексей Семенович, — а они, — он кивнул на машину, около которой суетились эксперты, — успели. Грохнули Анашкина — и концы в воду.

— Знаете, товарищ полковник, — обозлился Купцов, — если с вас там, «наверху»…

— Знаю, знаю, — примирительно похлопал его по плечу Рогачев. — И разве в начальстве дело? Мы народ охранять поставлены, перед ним в ответе… Понимаешь?

— Понимаю. Хорошо бы, если бы это начальники понимали.

Алексей Семенович повернулся и пошел к подворотне, стараясь держаться в тени.

— Теперь надо не только «драконов», но и Котенева искать, — вслед ему сказал Купцов.