— В основном административную. Принимала заявления и вступительные взносы, рассылала лекции, следила за тем, чтобы все преподаватели вовремя получали методические материалы. У нас нет постоянного штата; наши преподаватели работают в нескольких местах сразу.

— Что еще входило в ее обязанности?

— Людей у нас немного; кроме Карины работали еще два-три человека. Понимаете, мы тогда только начинали. Карине приходилось помогать во всем — немножко то, немножко се. Она выполняла обязанности администратора, секретаря, секретаря на телефоне, иногда немного печатала.

— А потом уволилась?

— Да, перешла в какой-то нефтяной концерн.

— Почему?

— Для Карины деньги играли важную роль. Она была хорошенькая и хорошо работала, но, по-моему, слишком много думала о деньгах. Я просил: «Карри, потерпи». Но она всегда отвечала, что жизнь стоит денег. Ах, какая она была хорошенькая! Всегда смеялась, много болтала. Пришлось убрать ее с телефона, потому что начались многочисленные личные звонки. — Шмыг.

— Она работала у вас в восемьдесят девятом году?

— Да, кажется… Да, она пришла к нам в восемьдесят седьмом. Жаль, у ее родителей ферма на северо-западе. Я видел их один или два раза… Наверное, они тяжело перенесли ее смерть.

— Говорит ли вам что-нибудь имя Джеймс Дж. Уоллес?

— Нет, едва ли…

— Дрю Уилсон?

— Не могу…

— Ферди Феррейра?

— Постойте, ведь так зовут жертв маньяка…

— Александер Макдоналд?

— Если они жертвы маньяка с маузером, почему я ничего не слышал о малышке Карине?

— Мистер Слабберт, говорят ли вам что-нибудь их имена?

— Да, конечно, я их слышал. Там еще был владелец сети парикмахерских — как бишь его фамилия?

— Нинабер.