– Тогда не одно дельце, а два, – сказал Саймон и нажал кнопку отбоя.

* * *

Спустя десять минут он сидел на диване из наполненных горохом мешков в доме номер 16 по Бенгео-стрит, попивая желтый лимонад и смотря вместе с четырехлетним Диллоном Уайтом скачки. Пока что его попытки разговорить мальчика не увенчались успехом – тот не проронил ни единого слова. Саймону пришло в голову, что он еще не пытался говорить с ним на тему лошадей.

– Ты ведь раньше видел лошадок на бегах? – спросил он у Диллона. Тот кивнул. Мать мальчика уже сообщила, что это видеозапись, причем самая любимая из его большой коллекции.

– Потому что его любимая лошадь всегда приходит первой, – добавила она, смеясь.

– Интересно, кто же придет первым? – спросил Саймон.

– «Определенный Артикль».

– Ты так думаешь? А если нет?

– Он всегда приходит первым.

– Вдруг на этот раз все будет не так?

Не отрывая глаз от экрана, мальчик тряхнул головой. Саймон с его дурацкими идеями был ему неинтересен.

– А что ты о нем знаешь? – Черт, как там сказал Пруст… «Главное, не отступайся, Уотерхаус». – Почему это твоя любимая лошадка?

– Он вегетарианец.

Саймон не знал, что услышит в ответ. Но только не это.

– Ты тоже вегетарианец?

Все так же не отрывая глаз от экрана, Диллон Уайт покачал головой.

– Я простой.

В смысле, не красавец? Нет, вряд ли он это имеет в виду. Разве не все лошади травоядные и не едят примерно одно и то же?

В комнату вошла Стелла Уайт с большой картонной коробкой в руках, которую затем поставила к ногам Саймона.

– Это моя коробка славы, – сказала она. – Здесь есть немного про СНРО и Хелен. Думаю, вы найдете то, что вам интересно. А ты, мой сладкий, никакой не простой. Так говорить неправильно. Ты – белый, или, как сейчас принято говорить, розовый, если тебе нужно точное слово.