– И всем этим поделилась с тобой миссис Болтунья? – удивилась Чарли.

– Они с директрисой посещают один книжный клуб. Я спросил, известно ли ей, кому продали тот дом. Оказалось, что известно: семье неких Гилпатриков. Она также знала, какой агент занимался продажей этой недвижимости, как в две тысячи третьем, так и в прошлом году, когда речь снова зашла о продаже, поскольку они с мужем едва не решились купить его. Оба раза продажей занималось «Агентство кембриджской недвижимости». Эта контора работает и по субботам, поэтому следующий визит я нанес именно им, – в глазах Уотерхауса появился стекловидный блеск одержимости, великолепно знакомый и Чарли, и Сэму. – Догадываетесь, кто в две тысячи третьем году работал в том агентстве? И только в две тысячи девятом году она оттуда уволилась и устроилась на новую работу в феврале нынешнего года.

– Лоррейн Тёрнер? – предположила Чарли.

– Нет, – резко и уверенно возразил Сэм, хотя обычно он бывал крайне осторожен в высказываниях вариантов. – Джеки Нейпир, верно?

– Что побудило тебя так сказать? – задал Саймон свой коронный вопрос.

Его супруга вздохнула. Да, она явно промахнулась, раз он попросил Комботекру, а не ее, пояснить свои умозаключения.

– Она вызвала у меня некоторые подозрения, – заметил Сэм и, повернувшись к Чарли, добавил: – Потому-то мне и понадобилось поговорить с тобой сегодня. – По крайней мере он с готовностью выдал раскаяние. – Прости, мне следовало рассказать тебе еще по дороге.

Да уж, всю дорогу от Спиллинга до Кембриджа Чарли пыталась уговорить его коллегу рассказать о его важном и неотложном деле, но тот отказался сообщить подробности, заявив, что, вероятно, просто неверно истолковал кое-что, а на самом деле нет никакой важности и неотложности.

– Я прикинул, что Саймон уже разобрался в происходящем и сам все объяснит нам, – добавил Сэм. – Если дело не связано с Джеки Нейпир, то меня подвела интуиция – в общем, мне не хотелось раньше времени поливать ее грязью. У меня же нет никаких доказательств.

– Поделись же с нами теперь твоими интуитивными подозрениями, – сказал Саймон.

Комботекра вздохнул с таким видом, точно его загнали в угол.

– Ну, просто она мне чертовски не понравилась. Она выглядела… Может, это прозвучит непростительно снобистски…

– Я прощаю тебя, – успокоила его Чарли, – посади на цепь своего внутреннего сноба. Мой – уже давно на привязи.

– В общем, выглядела она глупой. Вульгарна и несведуща, но на редкость самоуверенна – так она большей частью и вела себя во время допроса, – принялся объяснять Сэм. – Такого типа дамочки воображают, что производят великолепное впечатление, хотя в действительности любой их слушатель думает, что они непроходимые идиотки. Первым делом она разразилась классическими самоуверенными заявлениями: «Я живу в реальном мире, а не в сказочном царстве», «Никто мне не платит за то, чтобы я беспокоилась из-за каких-то там убийств» – и так далее, в том же духе. К тому же она слишком часто цитировала себя любимую. «Я всегда говорю» – эта фраза следовала за теми или иными перлами ее благоглупостей.