Арни почувствовал, как к горлу подкатила тошнота.

— Я не советую вам действовать подобным образом, Барт, право, не советую.

— А я к вам не за советом пришел. Вы всегда охотно выручали людей, которые насиловали малолетних детей, вы выручали убийц-педерастов и всяких прочих психов. Теперь моя очередь. Я ведь выпал из общества, вы не забыли, Арни? И вы поможете мне избежать приговора за убийство — это все, чего я прошу у вас и у Шпиндельмана.

— Шпиндельман? Да он никогда в жизни…

— Вы что, смеетесь? По-вашему, он откажется защищать начальника полиции, обвиняемого в убийстве губернатора штата? Да это ведь и есть одно из тех дел, за которые он берется не ради денег. Тут уж дело верное — вопрос его славы. Лучше не придумать — человек служил Городу верой и правдой почти что тридцать лет; служил настолько хорошо, что Город устроил ему чествование, на котором вручили памятный адрес и билеты в кругосветное путешествие, да еще первым классом, а не каким-нибудь туристским или чартером. Так вот, с тем же самым человеком несправедливо обошлись за границей, он возвращается обратно и видит, что его любимый Город превратился в помойку, в вертеп, где процветают коррупция, насилие, взяточничество — дальше можете продолжать сами. Так как же он поступает? Да очень просто — честно, по-настоящему, по-американски, — причем, заметьте, только потому, что он против насилия, взяточничества и воровства; поскольку все от него отмахиваются, он убивает этого чертова губернатора, чтобы привлечь внимание ко всем здешним безобразиям.

— Послушайте меня, Барт…

— Переведите все это на первосортный английский язык, и ваше дело в шляпе.

— Вы хотите подменить собой закон?

— А разве Иисус Христос спрашивал разрешения в муниципалитете, чтобы изгнать торгующих из храма? Нет, сэр, не спрашивал. Ему просто повезло, что тогда еще не было винтовок.

— Барт, — настойчиво сказал Арни. — Вам нужно на время уехать отсюда.

— В Колорадо-Спрингс? Слышал уже. Не пойдет.

— Я могу положить вас в больницу.

— Это пожалуйста, но только послезавтра. С удовольствием у вас полечусь.

Арни решил попробовать иной подход:

— Я ведь понимаю, что вы все это говорите не всерьез, Барт. Не понимаю только, за что вы мстите мне. Довольно жестоко с вашей стороны — у меня не такое уж здоровое сердце. — Он прикрыл его руками. — У меня был приступ, пока вы отсутствовали, врачи говорят, мне не так-то много осталось жить.

Неожиданно для Арни Крамнэгел вскочил и затряс его, как тряпичную куклу.

— Ты добьешься моего оправдания, Арни. Ты и Шпиндельман. Вы оба добьетесь этого. А своему сердцу ты велишь подождать, пока не кончится мой процесс. Ты дал мне обещание, и ты его выполнишь, ясно? Скажешь, что я был не в своем уме, когда убивал губернатора, а потом я, значит, поправлюсь, благодаря твоему лечению и твоим лекарствам. Это будет чудесное исцеление, одно из самых больших чудес в истории медицины. И оно прославит тебя. Тебя и Шпиндельмана. Ты только подумай об этом. Если вам нужен продажный судья, найдите его… Вы же всех их знаете. Не мне вас учить. Сделайте так, я потом заплачу вам за это.