А-Цзе положил футболку на край крыши и придавил её кирпичом. Затем взял кейс, сунул руку в карман и неторопливо спустился по лестнице.
Завывающий ветер трепал маленькую футболку с застарелыми пятнами крови.
На пустыре внизу не было ни души, большая часть фонарей не горела, а остальные излучали бледный, как будто призрачный, свет. А-Цзе остановился у двери «Ленд-Ровера», собираясь снять перчатки, и вдруг услышал приближающийся шум мотора.
В конце улицы вспыхнули фары. Снайпер прищурился, пытаясь разглядеть автомобиль, и удивлённо вскинул брови: так быстро?
– Там кто-то есть! – истошно закричала Хань Сяомэй. – Господин Лу! Впереди!
Но Цзян Тин и так уже вдавил педаль газа в пол!
А-Цзе тихо выругался, запрыгнул на водительское сиденье и завёл машину. Выполненный по спецзаказу «Ленд-Ровер» показал, на что способен, за несколько секунд набрав максимальную скорость и стрелой умчавшись вдаль.
Но капитан не отставал. Серебристый «мерседес» уверенно преследовал чёрный внедорожник.
Промышленный район Ухай располагался на краю города, и с наступлением темноты дороги здесь были почти пустыми. Два автомобиля неслись один за другим, подобно метеорам, рассекая густую тьму.
«И как долго ты продержишься? – усмехнулся А-Цзе, увидев в боковом зеркале фары «мерседеса» в двадцати-тридцати метрах позади. – Ты скоро и руль удержать не сможешь!»
– Приём! К югу от улицы Дунъюань обнаружен предполагаемый снайпер! Едет на чёрном внедорожнике… Ай! – от резкого поворота Хань Сяомэй ударилась головой о боковое стекло, рация вылетела у неё из рук и упала под переднее пассажирское сиденье.
Едва не задев несколько грузовиков, под громкие гудки и истошный визг тормозов Цзян Тин вслед за «Ленд-Ровером» свернул на скоростную трассу.
– Господин Лу, осторожно! – закричала стажёрка.
Капитан казался, как и всегда, невозмутимым, но он один знал, какой ценой ему это даётся. Операция на химзаводе, взрыв, бушующее пламя, отчаянное бегство, безумная скорость, возникший из ниоткуда грузовик, столкновение, дикая боль… Сегодняшние события в точности повторяли прошлые, и каждый цунь его тела вновь превратился в оголённый нерв.
Цзян Тина била дрожь, вцепившиеся в руль пальцы онемели от напряжения, зубы впились в край губы, и алые капли крови выступили в уголке рта. Но Хань Сяомэй с заднего сиденья этого не видела.
Глава 39
Глава 39