Янь Се выскочил из машины, достал из внутреннего кармана куртки полицейское удостоверение, на ходу показал его разъярённому водителю и бросился к одинокому человеку, застывшему посреди перекрёстка. Это был Цзян Тин.

Когда раздался оглушительный грохот столкновения, в сознании Цзян Тина произошёл сбой: внезапно в голове у него образовалась гулкая пустота, он ничего не видел, не слышал, не мог пошевелиться. Картина аварии, многократно увеличенная, словно под микроскопом, поглотила всё его внимание и, со свистом рассекая пространство и время, перенесла на три года назад – за руль автомобиля, который сквозь ливень нёсся по трассе.

Тот самый день.

Звук полицейских сирен вдалеке сотрясал небо, в зеркале заднего вида мигали красно-синие огни. Он ощущал себя загнанным в ловушку, мечущимся в отчаянии зверем. В голове снова и снова звучала единственная фраза: «Ты не должен попасться, ты не можешь снова оказаться в его руках».

Цзян Тин вдавил педаль газа в пол, и в следующую секунду перед ним выскочил решившийся на обгон грузовик.

Столкновение, острая боль, головокружение. Перед глазами всё плыло, волнами накатывали бесчисленные автомобильные гудки, реальность перемежалась воспоминаниями, и он не мог отличить одно от другого.

В следующий миг Цзян Тин ощутил лёгкость в теле и мир перевернулся: пара сильных рук обхватила его за талию и вырвала из наваждения.

Янь Се с Цзян Тином на руках в несколько шагов добрался до тротуара и опустил его на скамейку. Приподняв за подбородок голову Цзян Тина, он посмотрел ему в глаза.

– Эй, что с вами?! Очнитесь! – не добившись никакой реакции, он громко крикнул: – Я с вами разговариваю!

Затуманенный взгляд Цзян Тина немного прояснился. Словно очнувшись от жуткого кошмара, он судорожно вцепился в руку майора и, тяжело дыша, прошептал дрожащими губами:

– Простите. Мне очень жаль.

Янь Се смотрел на него сверху вниз. Он находился так близко, что лицо Цзян Тина отражалось в глубине его зрачков: изгиб ресниц, тени вокруг глаз, побелевшие уголки губ – всё, что майор не мог разглядеть прошлой ночью, в этот момент открылось его взгляду.

В сознании Янь Се вновь возник неясный образ и тут же исчез.

Цзян Тин внезапно осознал всю неловкость положения, он отпустил руку Янь Се и отстранился, а затем поднял глаза и спросил:

– Майор Янь?

Ещё мгновение, и Цзян Тин полностью пришёл в себя. Он откинулся на спинку скамейки и принял привычный бесстрастный вид, словно окружил себя невидимым барьером. Лишь восковая бледность лица выдавала его недавнюю слабость.