— Нина, — вздыхает Гарт. — Я мыслю не так, как другие люди. Вы это понимаете?

— Я понимаю, — кивает Нина.

— Тогда не лгите мне, — говорит Гарт. — В этом нет смысла. Я впечатлен тем, что вы сделали. Вы увидели возможность и теперь заработаете пять миллионов, в то время как все вокруг гоняются за собственными хвостами.

— Спасибо, — отвечает Нина.

— Но я все равно не понимаю, зачем вы его убили? Ведь можно было просто напугать его и забрать?

— Ему было восемьдесят лет, Гарт, — напоминает Нина.

— Ясно.

— А этой шкатулке шестьдесят веков. Вы можете хотя бы попробовать это осознать? Никто из нас не имеет значения, Гарт. Мы притворяемся, что это не так, делаем вид, будто заняты чем-то важным, но планета существовала без нас миллионы лет и будет жить миллионы лет после. Каждый наш вздох — это предсмертный вздох. В человеческой жизни нет ничего священного.

— Очень удобное оправдание всему, — замечает Гарт. — По крайней мере, признайтесь, что вас обуяла жадность и вам было на все плевать. Вы могли бы ее просто выкрасть.

— Он попросил меня сдать ее в музей. Он доверял мне, — отвечает Нина. — Верил, что я передам шкатулку нужным людям. Он знал моих родителей, знал меня с детства. Думаете, он бы смолчал, узнав, что я ее продала?

— Может, надо было подкинуть ему миллиончик? — интересуется Гарт. — Этим можно было бы купить молчание.

Нина качает головой:

— Он бы отказался. Но посмотрите на это с другой стороны. Он прожил долгую, веселую и насыщенную жизнь — что́ бы люди под этим ни подразумевали. Он звонит. Говорит, что доверяет мне, и рассказывает, что́ оказалось в его руках. Я отвечаю, чтобы он не боялся, что мы сможем найти решение, что я помогу. Я спокойна, поэтому он спокоен тоже. Мы договариваемся о встрече…

— В лесу? — уточняет Гарт.

— Как можно дальше от любопытных глаз, — отвечает Нина. — Мне показалось, что наш разговор его даже немного воодушевил.

— Воодушевишься тут…

— Он едет в Кент, сворачивает на проселочную дорогу, чтобы встретиться с тем, кому доверяет. Я выхожу из машины, делаю один выстрел. Он его не увидел, не почувствовал, не успел ощутить страх. Его жизнь оборвалась мгновенно, и лучшего невозможно желать, ведь верно? Долгая жизнь и быстрая смерть — я и сама бы этого хотела. По сути, я оказала ему услугу.

— Безболезненная смерть для него и пять миллионов для вас?

— Выиграют все, — пожимает плечами Нина. — Мои родители о таком даже мечтать не могли. Я никогда больше не стану жить в бедности.

— Вы довольно хорошо стреляете, — говорит Гарт. — Убить человека одной пулей через окно — задача нетривиальная. Поверьте, я знаю, о чем говорю.