Это было очень кстати. Мы наконец-то смогли втроем спокойно обсудить все вопросы.

Я взглянул на Чэнь Цзюэ и спросил:

– Что думаешь об этом деле?

Услышав мой вопрос, Тан Вэй тоже повернулась к Чэнь Цзюэ, желая послушать его рассуждения.

– Понятия не имею, – развел он руками. – Пока что улик слишком мало, а болтать почем зря, как Хань Цзинь, у меня привычки нет. Я в ответе за свои слова.

Кажется, Чэнь Цзюэ до сих пор воспринимал мои умозаключения чересчур близко к сердцу, и время от времени ему хотелось меня прибить. Тан Вэй тоже выглядела отчасти разочарованной: она понимала не больше нашего и, боюсь, никогда за свою карьеру не сталкивалась с настолько странными делами.

– У меня есть еще одна идея, – высказался я. – Могу познакомить вас с ней поближе.

– О, легендарный детектив Хань Цзинь вновь проявит чудеса дедукции? – поддразнивая меня, с улыбкой потер руки Чэнь Цзюэ.

Я уже давно привык к такому обращению от него.

– Что за идея?

В отличие от Чэнь Цзюэ, Тан Вэй куда больше заботилась о моем мнении.

– Убийца не убивал Сюй Пэнъюня в двенадцать десять, – твердо сказал я.

– Вы хотите сказать…

– Настоящее время смерти Сюй Пэнъюня – двенадцать сорок, когда все ворвались к нему в изолятор!

Я ожидал увидеть потрясение в их глазах. И Тан Вэй действительно изумленно уставилась на меня; ей явно не терпелось, чтобы я продолжил объяснения. Однако Чэнь Цзюэ продолжал поглядывать на меня с насмешливой ухмылкой, отчего мне стало не по себе.

– Но показатели кардиомонитора…

Я выставил ладонь вперед, чтобы дать Тан Вэй знак остановиться:

– Я объясню это чуть позже. Думаю, убийца был первым из тех людей, которые вломились в изолятор. Пока никто не видел, он вытащил нож и заколол Сюй Пэнъюня. Что же до окровавленной груди господина Сюя, то, возможно, он был в сговоре с убийцей и подготовился заранее. Иными словами, он заблаговременно отрепетировал, как будет падать на пол, держась за грудь.

– Какой еще сговор? – спросила Тан Вэй.

– Сговор о совершении невозможного преступления!