Я крепче сжимаю руку Дон Кихота и ускоряю шаг.

Однако он не двигается с места. Дон Кихот отпускает мою руку и делает шаг назад:

– Идите!

– Нет! – сердито кричу я. – За мной, быстрее!

– Алиса, ты хороший человек, и я благодарен тебе. Но я и вправду больше не могу идти.

Для каждого шага ему надо прилагать в десять раз больше усилий, чем нам. Помимо собственного веса, он должен волочить на себе вес цепей. Я все понимаю, но не могу сдаться просто так. Более того, совесть мне не позволит бросить Дон Кихота и убежать без него. Если его схватят, то замучают до смерти. Профессор и Сагава послужили живыми примерами.

– Давайте! Ну же!

Подбадривая друг друга, мы продолжаем пробираться вперед.

Звук шагов позади нас становится все громче, охранники уже переходят на бег. К счастью, есть несколько развилок, которые на время могут их замедлить. Если бы они бежали по прямой, нас бы догнали меньше чем через десять минут.

Оказывается, я чересчур оптимистично оценивала ситуацию.

Охранники быстрее, чем я думала.

Дон Кихот стискивает челюсти, видно, что ему очень больно. Всему есть предел. В конце концов, он ведь ни разу не бегал с того момента, как попал в больницу.

– Больше не могу…

– Давай же!

– Правда… я больше не могу…

Дон Кихот, сдавшись, садится на пол. Он жадно глотает ртом воздух.

– Вы такие быстрые… вы…

– А-А-А-А-А-А-А!

Это крик Е Пин!

Мы все пугаемся, и Дон Кихот вскакивает с пола.