И вот я лежу в ванне, потягиваю односолодовый виски и размышляю. Например, о том, будет ли Мерили рада меня видеть. Гадаю, завяжется ли у нас что-нибудь снова, если вообще такое возможно — сейчас, когда я вроде снова на коне. Мерили. Мы втрескались друг в друга в тот самый час, когда оба познали пьянящую силу первого успеха. В те времена она была Мерили Нэш — новая ослепительная звездочка Джо Паппа[7], а я Стюартом Хогом — статным молодцом и автором дебютного романа «Семейное дело», имевшего головокружительный успех и названный «Нью-Йорк таймс» «новой страницей в истории американской литературы восьмидесятых». Боже мой, какими же мы были потрясными. Мерили такой и осталась. Сперва получила «Тони»[8] за участие в постановке по пьесе Мэмета[9], потом «Оскара» — за фильм Вуди Аллена. Ее фотография появилась на обложке журнала «Тайм». А я иссяк, во всех смыслах. Ни тебе второго романа, ни брака. Я сломался. Впрочем, сейчас все позади. Теперь я счастлив — насколько только может быть счастлив человек, понимающий, что лучшие его дни уже в прошлом. Даже сел за второй роман, но дело шло туго, буквально по капле. Так что большой вопрос, что подойдет к концу раньше — моя жизнь или работа над рукописью. Может, мне надо чуть подрасти? Кто знает. Ну а пока я сводил концы с концами поденщиной, трудясь литературным негром. Гордиться тут нечем, но я идеально подходил на эту роль. Отчасти потому, что в словах звезд вымысла куда больше, чем правды, отчасти потому, что когда-то и сам купался в лучах славы, и это меня, в отличие от коллег, роднило с моими соавторами-знаменитостями. Как там говорила Норма в «Бульваре Сансет»? «У великих звезд и гордость непомерная». В яблочко. Лучше и не скажешь.

Ну и разумеется, то, чем я занимаюсь, сопряжено с определенным риском, пусть и небольшим. Будучи литературным негром, я роюсь в секретах и тайнах звезд — секретах как давнишних, так и нынешних. Время от времени подобные мои изыскания приходятся кому-то не по нутру. Но я вооружен не пистолетом, а пером и не ищу приключений и опасностей. Они сами находят меня.

Ужинать я решил в гостинице — а вдруг Ти-Эс все-таки соберется позвонить. Я выглядел ослепительно: темно-синий костюм от Джафранко Ферре, накрахмаленная белая рубашка, серебряные запонки, бордовый в белый горошек галстук-бабочка и подтяжки из телячьей кожи. Когда мы с Лулу спускаемся в подвал, где располагается роскошный обеденный зал, нас встречает шепоток.

За одним из столиков в обществе шикарной блондинки сидел Крис Рив[10], прилетевший в Лондон, без сомнения, на съемки очередного «Супермена». Кажется, уже одиннадцатого по счету. Как-то раз Мерили играла с ним в одной пьесе, в результате чего я узнал, что единственная сверхспособность, которой обладает Крис в реальной жизни, — навевать невероятную скуку. Я проскользнул в крошечный бар, где меня загнал в угол наследник стального магната из Питтсбурга и принялся уверять, что пару десятков лет назад, еще в студенчестве, мы соревновались в метании копья. Я его не помнил; впрочем, у меня в последнее время проблемы с памятью. Зашла речь о моем романе. Оказывается, он пришелся моему собеседнику по вкусу. Я угостил его. Точнее, это Ти-Эс его угостил.