– Он что-то вам сделал? – спросила Лорел.

– Мне неприятно об этом говорить.

Лорел поискала нужные слова.

– Все в порядке. Наш разговор конфиденциальный.

Джули шмыгнула носом.

– Ладно. Я помогала в церкви, когда пастор Зик еще был там, и однажды вечером мы с ним выпили вина. Я помогала ему писать проповедь.

Она заметно побледнела.

– Все хорошо, – подбодрила ее Лорел.

– Нет, не хорошо. Дальше я ничего не помню. Я проснулась утром голая у него в кабинете. Я была накрыта одеялом, и у нас совершенно точно был секс.

Сердце Лорел сжалось.

– Если вы отключились, это не был секс.

Джули вздохнула; у нее дрожали руки, и она взяла с дивана подушку, которую прижала к себе, чтобы унять дрожь.

– Знаю, но это было бы его слово против моего, а я толком не понимала, что произошло. Я была сбита с толку, поэтому поехала домой и приняла душ.

Ее голос стал хриплым, но она все равно торопливо продолжала, как будто хотела снять груз с души.

– Я просидела дома несколько недель. Никаких улик не было. А если бы и были, он бы сказал, что все произошло по обоюдному согласию.

– Поэтому он уехал? – спросила Лорел.

– Нет. Это было года за три до его отъезда, – прошептала Джули.

Лорел подумала о прошедших годах и о том, куда мог уехать Зик. Какие еще он совершил преступления? И почему его имя нигде не упоминается?

– Думаете, он вам что-то подсыпал?

Джули закивала.